Свою основную задачу составители хроники (как, впрочем, и других хроник астурийского цикла) видели в прославлении королевской власти. Создавая эпический образ «королей готов», они не только часто принимали желаемое за действительное, но и порой не останавливались перед прямым искажением фактов, вплоть до приписывания королям действий, на самом деле совершенных могущественными магнатами. В ряде случаев имело место и сознательное умалчивание эпизодов, рассказ о которых мог неблагоприятно отразиться на репутации правителей Астурии и Леона. Так, например, в хрониках ничего не говорится о зависимости королевства от империи Каролингов, по крайней мере, в правление современника Карла Великого короля Альфонсо II Целомудренного (791–842), но об этом известно из других источников; почти не упоминается также о мятежах светских и духовных магнатов против своих монархов, которые в реальности почти не прекращались;[1073] в целом современные историки[1074] гораздо более скептически оценивают роль астурийских хроник как источников по политической истории астуро-леонского королевства.
Сказанное ни в малейшей степени не умаляет роли «Хроники Альфонсо III» в истории и культуре раннесредневековой Испании. Прежде всего она является одним из важнейших памятников истории языков народов Пиренейского полуострова.[1075] Данные лингвистического анализа позволили существенно продвинуться и в решении проблемы авторства: еще в 1946 г. М.Стеро убедительно показал, что хроника представляет собой компиляцию, созданную несколькими (как минимум пятью) хронистами,[1076] поскольку стилистическая структура носит гетерогенный характер.
На значение хроники в истории латинской прозы обращали внимание видные специалисты по истории средневековой латинской литературы Испании Р.Менендес Пидаль,[1077] М.Диас-и-Диас[1078] и С.Боделон.[1079] Определенные промежуточные итоги, достигнутые в исследовании «Хроники Альфонсо III» с использованием методов классической филологии, в контексте истории испано-латинской исторической прозы некоторое время назад подвел В.Валькарсель.[1080] В России исследованием хроники занимались A.Р.Корсунский, О.И.Варьяш, Г.А.Попова и автор этих строк.[1081]
«Хроника Альфонсо III» сохранилась в двух редакциях, названных по месту составления «Родской» и «Овьедской». Первая дошла в составе так называемого Родского кодекса, переписанного в епископстве Рода (Наварра); однако видный знаток испанской раннесредневековой рукописной традиции М.Диас-и-Диас полагал, что изначально текст хроники был составлен в монастыре св. Емилиана в Коголье (San Millan de la Cogolla) в Риохе, a в Роде лишь скопирован в рукопись более позднего времени.