В тот вечер я пропустил ужин, что было необычно.
Происходило это, в общем, так. Мама просто ставила еду на стол, а ты её ел. Никаких „но“. Если тебе не нравилось то, что она приготовила, что случалось, но ты в любом случае ел. Если нет, то... вы уже поняли. Даже если на ужин у нас токсичные радиоактивные отходы... ты должен их есть. Если же нет, то пережив побои и еще раз отказавшись от еды... тебя просто не кормили на следующий день. Удивительно, но родители разрешили мне пропустить этот прием пищи. Даже учитывая то, что я сказал им о том, что поем позже.
Я оставался в комнате и размышлял о том, что сейчас делаю и как пережить следующие несколько лет, пока Хэмильтон не явился спать. Комната была небольшой, но в неё уместились две кровати и шкаф.
Желудок заурчал и мною было принято решение спуститься на кухню. Все уже спали, так что я достал банку супа, вылил её содержимое на сковородку и начал разогревать.
Мама должно быть услышала мою возню и спустилась. Она застала меня помешивающим суп над огнем и удивила тем, что достала тарелку из верхнего ящика.
— Спасибо, — сказал я.
Она смотрела на меня, не говоря ни слова, пока я не закончил мешать свой суп, насыпал его в тарелку и не уселся есть. Осознав, что говорить её сын не собирается, она сама открыла рот:
— Прости, что накричала на тебя вечером. Я знаю, что ты ни в чем не виноват.
— Спасибо.
Лучше не разглагольствовать. Очевидно, что сейчас мать тянет поговорить куда больше, чем меня.
Она странно посмотрела на меня.
— Ты... изменился.
Я положил ложку и посмотрел на неё:
— Ты всегда говорила мне повзрослеть и вести себя соответствующе своему возрасту. А теперь, когда я следую твоей просьбе... тебе что-то не нравится. Определись, мать.
Её лицо было в тумане. Если бы я сказал такое вчера, то определенно получил бы пощечину. А теперь она держала себя в руках.
— Нельзя так говорить со своей матерью.
— Мам, я говорю с тобой как взрослый. Ты ведь всегда хотела меня таким видеть. И не раз об этом говорила. Хочешь, чтобы я вел себя как маленький ребенок – так и скажи. А то твое отношение ужасно сбивает с толку, — она просто сидела, смущенная и не знающая, что мне сказать. Мои слова очень точны, и я надавил на нее еще чуть сильнее. — Мам, у меня к тебе дело. Ты хочешь, чтобы я вел себя как взрослый? Хорошо, так и будет. Но и сама относись ко мне, как к взрослому.
— Но ты же не взрослый, ты еще ребенок!, — запротестовала она громче, чем хотела.
Я пожал плечами:
— Хорошо, это уже как ты смотришь. Пока что только я веду себя как взрослый. И буду продолжать вести себя так, но не удивляйтесь, когда в один момент скажу вам, что вы тянете меня вниз.