Чтобы успокоиться, он заказал дюжину устриц, бутылку пуйи-фюиссе и лосося с анисом. Ничего, он найдет решение, пока не знает, какое, но найдет. Он не уйдет из ресторана, не получив нужную информацию. Капли уксуса с луком-шалотом упали на молочно-белесую устрицу, и Даниэль задержал дыхание. Поддев моллюск плоской вилочкой, он поднес его к губам и закрыл глаза. Едва его язык ощутил йодисто-уксусный вкус устрицы, как в ушах Даниэля четко, словно наяву, прозвучало: “На прошлой неделе я так и сказал Гельмуту Колю”. После памятного ужина в обществе главы государства это странное явление повторялось всякий раз, когда Даниэль лакомился устрицами.
Он проглотил последнюю устрицу и посмотрел на барную стойку. За ней сидели те, кто не собирался обедать: кто с чашкой кофе, кто с бокалом кира или совиньона. Многие читали “Ле Паризьен”. Должно быть, среди них было немало завсегдатаев – во всяком случае, кое с кем бармен, молодой белокурый парень, здоровался за руку. Навскидку ему можно было дать года двадцать два – двадцать три. Он подливал белого клиентам за стойкой, занимался кофемашиной и наполнял вином графины для посетителей в зале. Парень не выглядел опытным барменом. Платят ему наверняка немного, да и чаевых от клиентов он – в отличие от обслуживающих зал официантов – скорее всего, не видит. “Да, – решил Даниэль, не отрывая взгляда от бармена. – Вот кто не откажется от 500 франков. Вот он, мой троянский конь, с помощью которого я проникну внутрь бордовой тетради”.
Даниэль расплатился за обед, оставив на серебристом блюдечке монету в 10 франков в качестве чаевых, встал из-за стола, глубоко вздохнул и направился к бару. За стойкой оставалось всего двое посетителей – один допивал бокал кира, второй – кружку пива. Даниэль сел на табурет и сделал вид, что читает “Ле Паризьен”.
– Чего желаете, месье? – спросил бармен.
– Кофе, пожалуйста.
Даниэль растягивал свой эспрессо, дожидаясь, пока уберутся оба сидящие по соседству мужчины, и молясь в душе, чтобы не подошли новые посетители. Наконец тот, что пил пиво, встал и ни слова не говоря ушел. Вскоре любитель кира тоже поднялся, обменялся с барменом рукопожатием и в свою очередь, удалился. Даниэль остался один.
– Можно мне еще чашечку? – спросил он.
Бармен взял рожок, наполнил его молотым кофе и вставил в машину. Даниэль полез в карман пиджака за бумажником.
– Сколько с меня?
– Два кофе? Восемь франков, месье.
Даниэль приготовил монеты, протянул их парню, одновременно вложив ему в ладонь купюру в 500 франков. Парень поставил перед ним чашку кофе и только тут посмотрел на бумажку у себя в руке, после чего тут же поднял глаза на Даниэля.