Если бы у нас была возможность отделить друг от друга разные элементы, из взаимодействия которых получается бестселлер, то, как представляется, главным из этих факторов является общее состояние общественного мнения. Волна аболиционизма вознесла к вершинам «Хижину дяди Тома»; антиреспубликанские настроения эры «Нового курса» отразились в «Унесенных ветром». Im Western nichts Neues, «На Западном фронте без перемен» (1928), Эриха Марии Ремарка вышли, когда в политическую моду в Веймарской республике вошел пацифизм и интернационализм; Fragebogen, «Анкета», Э. фон Заломона (1953) совпала с возрождением воинствующего национализма на осколках гитлеровского режима.
Однако уже сложившаяся репутация автора, по всей видимости, никак не влияет на то, превратится ли его книга в бестселлер или нет. Слова Байрона «Однажды утром я проснулся знаменитым» довольно хорошо отражают опыт большинства авторов бестселлеров. Как провал Hours of Idleness, «Часов досуга», Байрона (1807) не помешали мгновенному успеху «Чайльд-Гарольда» (к которому и относятся вышеупомянутые слова), так и успех предыдущих стихотворных произведений Вальтера Скотта не гарантировал восторженные отзывы в адрес его прозаического романа «Уэверли», потому что тот вышел анонимно.
Фактически большинство бестселлеров написано людьми «без имени», то есть без уже известного публике имени; и среди них немало тех, кто, подобно Гарриет Бичер-Стоу и Маргарет Митчелл, остались авторами одной книги.
Вклад издателей и рецензентов в «продвижение» книги трудно оценить в любом случае; им, как видно, не очень хорошо удается отыскивать и создавать бестселлеры. Ибо успех издателя в первую очередь от накапливаемого эффекта, который дает регулярное повторение его имени в прессе и рекламе; притом что бестселлер почти всегда является результатом спонтанного воспламенения. Что же касается рецензий на книги, то общий опыт устраняет всякие сомнения в том, что их действие на продажи книг стремится к нулю и больше влияет на самооценку автора, чем на приходно-расходные счета издателя. Только очень злобное очернение, причем достаточно долгое, чтобы привлечь взгляд вечно спешащего читателя, может привести к противоположному результату: «Вертер» Гёте был практически единодушно осужден литературными критиками своего времени, но это только пошло ему на пользу. Однако капризы критиков любых веков и народов – это совсем другой вопрос.
«Знание – сила» – этот афоризм Фрэнсиса Бэкона в XIX веке стал девизом восходящего среднего класса, который благодаря расширению добровольного и обязательного школьного образования открыл для себя мир литературы. «Образование делает свободным» – такой девиз Йозеф Майер напечатал на титульных листах своей Groschen-Bib-liothek, «Грошовой библиотеки». Сейчас нам легко – и у нас есть для этого основания – посмеяться над полуобразованными и полуграмотными массами XIX века (и позднее!) с их верой в «прогресс», который слишком часто означал слепую приверженность к модным полуправдам; но, безусловно, многим из них было свойственно искреннее стремление к более глубоким и широким знаниям. Среди популярных институтов, которые заботились об этом новом пополнении в полку грамотных людей, – таких как вечерние школы, курсы и т. п. – высокое место следует отвести популярным сериям дешевых книг.