– Хоть одна хорошая новость за сегодня. – Я хрипло смеюсь и тут же кашляю, чувствуя на губах металлический привкус крови.
Впрочем, возможно, это просто разбитая губа.
Сквозь пелену я рассматриваю Лизино лицо, блестящее от слез, и до меня, кажется, доходит: это происходит в реальности. Каким-то чудом, никак по волшебству, она здесь, жива и невредима, нашла меня и рыдает рядом.
Еще немного, и я слышу вой сирен, а потом галлюцинация Лизы сменяется ярко-желтой машиной реанимации. Я все еще в этом мире наплывами, то выныриваю из душной тьмы, то проваливаюсь обратно. Картинки сменяют друг друга, голос Лизы называет мое имя, врач что-то спрашивает.
Затем я просыпаюсь уже на операционном столе, и тут же засыпаю снова – уже по воле врачей.
***
– Не нравится мне такой Новый год, – бурчу я.
– Ну почему? – Лиза активно жует. – Мы хотели праздновать его в реабилитационном центре – мы его празднуем. Что именно тебя не устраивает?
– Что реабилитируют меня.
– Ну почему только тебя? Я тоже м-м-м… реабилитируюсь.
– А в твою программу входит поедать мой пудинг?
– Да. Она из этого и состоит.
Лиза хихикает и тянет к моему рту ложку с манным пудингом, но я морщусь и отворачиваюсь. Надоела больничная еда. Скоро водитель обещал привезти вкусняшек из ресторана, но нас снова замело по самый второй этаж, так что я даже не надеюсь на мандарины, шоколад и салатики. У Артема есть хотя бы сладкий подарок, а мы с Лизой довольствуемся одним ужином на двоих. Хотя я бы отдал ей весь, лишь бы она не уходила.
За ту неделю, что я отлеживался под тщательным присмотром в реанимации, после операции и переливания крови, она изменилась. На ее лице еще оставались следы пережитого, но, узнав, что я выживу и получив доступ к деньгам со строгим наказом привести себя в порядок и организовать мне нормальную палату, Лиза стала почти похожа на прежнюю себя.
Мне так и хочется запустить руку в ее волосы, вернувшие густоту и блеск, стереть поцелуем с губ слишком вызывающую помаду, потому что он вызывает во мне совсем не невинные желания. Но повязка напоминает о себе при малейшем неловком движении. Мы поклялись врачу, что наш Новый год не навредит заживлению раны. Мы очень убедительно клялись и теперь не имеем права разрушить наши образы взрослых и адекватных людей.
На экране небольшого телевизора под потолком появляется заставка «Новостей». Это последние новости этого года, и мне не хочется их смотреть. Не знаю, радуюсь я или печалюсь тому, что он закончился. С одной стороны год стал откровенным дерьмом: меня чуть не убил бывший друг, я выяснил правду о смерти отца. С другой ко мне вернулась Лиза. Сидит сейчас такая счастливая, здоровая и беременная. Лопает манный пудинг и не знает, что я собираюсь круто изменить нашу жизнь.