– Мама обещала! Она обещала, что подарит мне «Сокол»! Папа?! Это ведь мама?! Мама прислала, да?!
– Артем! – неожиданно резко обрывает его Жанна. – Прекрати!
– Нет! Это мама мне подарила! Это «Сокол тысячелетия»!
– Твоя мама ушла! Она тебя бросила, ясно?!
– Жанна! – рявкаю я так, что умолкают все: Темыч, Жанна, радио и даже водитель датсана.
Я нахожу ближайшую парковку магазина и останавливаюсь, потому что больше не могу спокойно вести машину. Притихший испуганный Темка прижимает к себе игрушку, как самое большое сокровище. Мне становится жаль его до ноющей боли в сердце: конечно, он помнит маму. Помнит ее улыбку, мягкие теплые руки, колыбельные и сказки перед сном, блинчики по утрам, сотни подаренных игрушек. Пластиковый «сокол» – не игрушка, не очередной космический корабль в космопорте, что устроен в игровой дома. Это привет от мамы, мостик от Темки к Лизе. Он безошибочно узнал, что игрушка от нее не потому что запомнил давнее обещание, а потому что она страстно хотела подарить ему подарок. Может, надеялась на то, что Артем поймет привет?
Сын с такой надеждой смотрит в зеркало, ловит мой взгляд, что я окончательно и бесповоротно понимаю: попал.
– Все, – тихо говорю Жанне, – давай, прощайся.
– Леш…
Она всерьез испугалась, но совершенно напрасно: я уже потерял способность чувствовать злость. Мне только хочется закончить все как можно скорее, обида и ревность Жанны камнем давят на душу.
– Леш, я просто…
– Мы не поедем домой. Все, говори Артему «пока» – и я вызову тебе такси.
– А если я скажу, что не хочу?
Она оглядывается на Темку. Он, конечно, понимает: что-то происходит, и, как всегда, внимательно на нас смотрит, ждет.
– Тогда я просто вызову тебе такси. Я устал, Жанна, я хочу провести время с сыном. Зайдешь завтра за расчетом к Алевтине.
Несколько секунд она угрюмо смотрит перед собой, нервно постукивая костяшками пальцев по колену. А потом, едва слышно выругавшись, просто выходит из машины, напоследок хлопая дверью.
– Жанна обиделась? – спрашивает Артем. – За что?
– Жанна больше не будет у нас работать, Тем. Она… увольняется.
– Потому что мама вернулась?
Господи, как сложно.
– Жанне не нравится мама, – вздыхает он.
– Она что-то о ней говорила?
Сын пожимает плечами. Мне жизненно необходимо подышать, вдохнуть чистый морозный воздух и пройтись.
– Давай-ка сходим погулять, ладно, Темыч? В парк неподалеку.
– Покатаемся на горке?
– Пару раз прокатишься.
Мы идем через небольшой лесок, разделенный широкой аллеей. Обычно здесь целая куча прикормленных белок. В одно из свиданий мы с Лизкой кормили их. Она забавно смеялась, когда очередная шустрая рыжая животинка хватала самый жирный фундук с ее ладони, а я мучительно вспоминал, переносят ли белки бешенство и боролся с желанием загуглить. Но это бы испортило свидание, так что я решил молчать, а в случае чего пулей мчаться в травмпункт. У нее были ледяные ладони, когда я осматривал их на предмет царапин и укусов, но сама Лизка светилась от счастья.