Какое мне дело до того, что подумает де Сант?!
Грудь сдавило от паники, метка на моей ноге саднила похлеще, чем открытая рана. Беспомощно хватая ртом воздух, я навалилась на подоконник и глянула вниз.
— Мисс Дей! — на пожелтевшем газоне стоял садовник и махал мне рукой. — У вас всё в порядке?
Мерзкий старикашка. Не забыла, как он брезгливо смотрел на меня несколько дней назад, когда я стояла за воротами в бедном платье. Как только Олаф убедился, что я племянница Марии Бланш, отношение изменилось, но его гнилая натура никуда не делась.
— Всё в порядке, — я выровняла дыхание.
— Хотите чего-нибудь выпить перед сном, мисс? Я прикажу горничной приготовить для вас тёплое молоко.
— У меня есть чай. Идите спать, Олаф.
— Да, мисс. Только дождусь, когда трубочист закончит работать, — он показал пальцем на крышу.
Закрыла окно и, задёрнув занавески, прислушалась — на крыше действительно работал трубочист — это было слышно. Чудесно! Топот над головой совершенно не то, что нужно для спокойного сна. Какому идиоту пришло в голову чистить дымоход ночью? Позволив себе парочку крепких ругательств, я допила успокоительный чай и улеглась в кровать. Надо хотя бы попытаться заснуть…
…Я полчаса слушала шорохи, грохот, шарканье на крыше, а потом к удовольствиям прибавилась брань Олафа. Тётя доверяет ему не только сад, старик в доме кем-то вроде дворецкого, хотя и зовётся садовником. Остальные слуги его слушаются, и даже нанятый трубочист ни разу не посмел возразить. Хотя даже я со своей любовью к хорошим манерам на его месте уже давно бы послала дедушку куда подальше.
— Хм-м… Хорошая идея, — пробормотала себе под нос.
Только собралась встать, чтобы низвергнуть в ночь страшные проклятья, всё стихло. Вот и чудесно. Я с раздражением накинула на себя одеяло и закрыла глаза.
Кажется, в окно постучали.
Чёрт возьми! Не спальня — проходной двор! Это наверняка снова шумел трубочист. Не Олаф, так он сейчас получит.
Топая босыми пятками по полу, подошла к окну, распахнула занавески и обомлела. Из-за стекла с фонарём в руке на меня смотрел перепачканный сажей Ярхан. Задёрнула штору.
— Открывай, чернобурка, — глухо раздалось с улицы.
Я замотала головой, будто оборотень мог увидеть мой отказ сквозь плотную ткань. Всевышний, какая я дура! Неловкая ситуация сбила меня с толку.
Горло сдавило, сердце дёргалось в груди с болью. Неприятные ощущения вернулись — успокоительный чай не помог. Невыносимо хотелось открыть окно и впустить зверя в комнату.
— Уходи, — прохрипела негромко.
— Ни хрена, — прорычал волк, — я не уйду.