– Она все время, или орет, или ноет.
– Так это нормально. Моя такая же. Прихожу домой, а она рыдает в три ручья. Спрашиваю, в чем дело… Говорит, пыль слишком быстро появляется на полках. Я ее весь вечер успокаивал.
– Твоя же беременная, – ухмыляюсь я. – Слышал, они в это время вообще с катушек слетают.
– Может и…
– Ты больной?! Нет, конечно!
– Значит, когда все случится, ты еще громче завоешь. Сочувствую, Клим, но зато потом счастья привалит, мама не горюй.
Лед сковывает кровь, вены трещат от холода. Аня забеременеет? Дети? Не-е-ет… Я к этому точно не готов и вряд ли когда-нибудь буду. Невольно вспоминаю детство, мать… Сигарета обжигает пальцы, и я бросаю окурок на землю, втаптывая его в пыльный асфальт вместе с мыслями о подобном будущем.
Перемены в настроении Никиты меня когда-нибудь доконают. Он меняется так быстро, что я просто не успеваю реагировать. Он, то злится, то морозится. Потом вдруг становится серьезным и открытым, насколько это вообще возможно, а в итоге заявляет, что хочет познакомиться с моими одногруппниками, чтобы… Черт! Мы как будто настоящая пара. Ну, почти нормальная. Ревность, страсть, все дела блатные. И эта капелька определенности, которую я уже и не надеялась получить, выбивает из колеи.
Если меня не будет рядом, я хочу быть уверен, что никакая малолетняя шваль не будет тянуть руки к моей девушке.
То есть, когда он вернется на работу, мы не расстанемся? Или я все не так поняла? Чувствую себя гадалкой, сиди тут и выдумывай значение его фраз.
Никита возвращается за бар в маске отстраненности и задумчивости. Холодный сканер темных глаз пробегает по моему телу, осыпая кожу колючими мурашками.
– Все в порядке? – спрашиваю я, стараясь игнорировать нехорошее предчувствие.
– А у тебя?
– Понятно, – натянуто улыбаюсь я и отворачиваюсь, возвращаясь к уборке.
Смена тухлая, нужно себя чем-то занять, чтобы ускорить рабочее время, и желательно не размышлениями. У меня из ушей скоро польется наваристый бульон, мозг кипит.
К барной стойке подходит молоденькая девушка с яркой помадой на губах и лисьими глазками. Причем подходит она целенаправленно к моему напарнику.
– Чем могу помочь, солнце? – Никита включает очаровашку-бармена, а я сжимаю тряпку в руках.
– Хочется чего-нибудь необычного. Слышала, вы можете все.
– И даже больше, – усмехается Никита. – Какой хочешь эффект? Полегче или так, чтобы на разрыв?
– Хочу, чтобы завтра мне было стыдно.
Поднимаю на гостью глаза. На вид лет восемнадцать. Открытый топ показывает загорелые плечи, ловкий тонкий палец крутит прядь русых волос. Она смотрит с явным намеком, Никита улыбается ей и, кажется, задумывается.