В результате российская Конституция так и не была окончательно легитимирована всем обществом. Присущее интеллигенции представление о том, что установление конституционного порядка есть волевой политический акт, было воспринято властью. Конституция была принята в России наихудшим из всех возможных способов – через референдум. Проведенный формально, с использованием административного ресурса власти в полном объеме, он не позволил в полной мере консолидировать российские элиты вокруг тех идей, которые были заложены в Конституцию ее авторами. Это лишило общество возможности создать под конституцией «подушку безопасности» в виде национального консенсуса по поводу базовых конституционных ценностей. Именно поэтому вопрос о конституционных ценностях до сих пор является главным камнем преткновения российского конституционализма, а конституционное единство общества остается сугубо номинальным.
В сложившихся условиях юридическая природа российской Конституции как «правополагающего и правонаправляющего» документа проявляет себя менее выпукло, чем ее политическая природа. Конституция России – это политический идеал, виртуальная модель гармоничного общества, своего рода «Устав Города Солнца».
В этом смысле прошедшее пятнадцатилетие является неким циклом в развитии российского конституционализма, который характеризует его первый «романтический» этап. Этот цикл включал бурный и многообещающий дебют, вязкий и расплывчатый миттельшпиль и несколько депрессивный эндшпиль. В конце цикла Россия получила конституцию-мечту, то есть конституцию как вектор, указывающий направление желательного правового развития, но непосредственно не играющую определяющей роли в текущем правовом регулировании. Как это часто случается в жизни, мечта выглядит тем привлекательней, чем менее выразительна реальность.
КОНСТИТУЦИОННАЯ ИГРА
Конституционные идеалы не всегда бывают востребованы. По крайней мере, это происходит не сразу. Требуется время, прежде чем общество воспримет уже сформировавшийся идеал. Бывает так, что оно его отвергает. Лучше, если не навсегда.
Конституционализм в России оказался временно невостребованным идеалом.
Перефразируя Ленина, можно сказать: интеллигенция разбудила власть, власть даровала народу свободу. Народ воспользовался свободой так, как умел и как готов был ею воспользоваться.
Механизм «русской» реакции на «свободу» точнее всего описан Ю. Пивоваровым на примере революционных событий семнадцатого года[149]. В России основная масса населения не выработала (и сто лет назад, и двадцать лет назад, и сегодня) четких внутренних, морально-религиозных норм, регулирующих взаимоотношения индивида и общества. Русские люди живут «ожиданием окрика». Они нуждаются во внешней силе (государстве), которая обозначит им предел проявления индивидуального эгоизма.