Эти данные свидетельствуют о деградации судебной системы, которая происходит одновременно в двух сегментах: «внешнем» и «внутреннем». Во внешнем – падает влияние судебной власти сак таковой. Во внутреннем – происходит перерождение судебного процесса, его «опрощение», выхолащиваются институты и правила, которые, собственно, и составляют содержание правосудия.
В России в течение многих лет неуклонно происходит сокращение «пространства правосудия». Это многоуровневый и многовекторный процесс, который затрагивает почти все стороны общественной жизни.
Одновременно российское правосудие теряет свою качественную определенность как особого рода юридическая деятельность, превращаясь в разновидность административной деятельности, осуществляемой государством. А ведь именно возникновение правосудия как особого рода деятельности по «обслуживанию правовых норм», осуществляемой специально подготовленными субъектами, обладающими профессиональным правосознанием, по строго определенным правилам, является, по мнению историков права, краеугольным камнем в основании современных правовых систем.
Эта отчетливо наблюдаемая редукция правосудия находит свое выражение одновременно в избыточном формализме при применении норм материального права и в отказе от исполнения формальных требований при применении норм процессуального права. Итогом этого процесса становится то, что судебные органы все чаще выносят не столько правовые, сколько праваподабные решения.
Не желая загромождать статью многочисленными иллюстрациями того, как уголовное преследование повсеместно становится инструментом решения экономических и политических задач, которые без труда можно найти в Интернете и СМИ, приведу без комментариев лишь опубликованный «Российской газетой» обмен мнениями на выездном совещании Правительства РФ по вопросам транспорта в Астрахани:
«Реконструированный аэропорт с модернизированной взлетно-посадочной полосой в 2,5 километра откроется к 1 октября этого года, когда там установят все оборудование, держал ответ министр транспорта Игорь Левитин.
– Оборудование российское? – неожиданно спросил Владимир Путин, видимо не желая увидеть зарубежные детали на родной авиации.
– Да. Но у нас другие проблемы: 51 процент акций аэропорта в федеральной собственности, а 49 – принадлежат миноритариям, которые никому не понятные.
– Как никому не понятные? Что, нет структур, которые могут разобраться?
– Владимир Владимирович, уже разобрались с миноритарием, он в местах лишения.
– Да ладно! И? Не ждать же нам, когда он из тюрьмы выйдет.