— Я сердилась не поэтому! Я почувствовала себя просто оплеванной, когда вы ринулись, чтобы занять место рядом с ней за ужином и покинули меня и Гордона на глазах у всех. У дам есть гордость, знаете ли.
Он лениво приподнял бровь:
— У джентльменов тоже, мисс Лайман. Вы же в конце разыграли настоящую сцену досады.
— Мне кажется, вы хотели сказать «ревности», милорд.
— Если вы предпочитаете называть вещи своими именами.
— Вот именно, и мне удобнее называть оскорбление оскорблением, а не ревностью.
— Когда джентльмен оскорбляет леди, он в любом случае не прав, и я приношу извинения. Такое больше не повторится.
— Забудем об этом. Я понимаю, что дело стоит выше удовольствия.
— Хорошо. Тогда вы должны зарубить себе на носу, что мне было бы намного приятнее быть вашим соседом за ужином. Я никогда не умел достаточно хорошо делать неискренние комплименты. Это меня утомляет.
— Тогда чего же ради вы беспокоились?
— Потому что миссис Леонард ожидала их.
— Ах, миссис Леонард!
— Великий Боже! Не думайте, что мои слова — пустая похвала, мисс Лайман. Я на самом деле думал, что мы с вами прекрасно понимаем друг друга.
Так как они достигли взаимопонимания в том, что их объединяет общее дело и у него нет романтического интереса к ней, она едва нашлась, что ответить. Мгновение спустя она сказала:
— У него же есть книга по астрологии. Я имею в виду, у дяди Родни. Я вспомнила, что видела ее на полке. Это ужасная, дешевая книга в мягкой обложке, вся изрисованная мелкими символами. Бараны, козлы и разные существа. Я проверю все это немедленно. Только подумайте, если она притворяется, лорд Костейн, тогда… — Она нахмурилась и остановилась. — А что тогда? Как она могла получить доступ к каким-нибудь государственным секретам? Мистер Леонард не имеет права выносить документы из кабинета, не так ли? Ему пришлось бы снимать с них копии на работе, а это значит, что они сообщники.
— А может, это кто-нибудь другой? Вы не забыли мистера Бьюрека, который донимал вас расспросами и так старательно весь вечер избегал эту даму? Кроме того, есть другие джентльмены. Я упомянул только мистера Бьюрека потому, что вы его знаете.
— Было бы лучше, если бы Гордон продолжал следить за миссис Леонард. Я хочу сказать, в случае если вы не Лев, — добавила она и засмеялась тому, что такое важное обстоятельство висело на таком тонком волоске.
— Вы должны сообщить мне мой знак завтра. Я заскочу в обед, если получится. Скажем, около четырех, как раз время чая.
— Мама будет рада, — сказала она необдуманно.
Костейн был слегка удивлен, что мисс Лайман не выказала большого восторга. Впрочем, он сам весь день из кожи лез, чтобы заставить ее понять, что между ними нет ничего серьезного, должно быть, она рассчитывала, что он оценит ее сдержанность.