Ближе к вечеру, по раннее состоявшейся договоренности, Гринфайер младший отправился в летний регион, ожидая Доминика на главной площади. Мужчина появился там сразу же после встречи с Констанцией в комитете, и они с Нейтом направились вдоль улицы с замысловатым названием «стеклянная». Оно было оправданным – большая часть зданий здесь была отделана зеркальными поверхностями, а оставшаяся блистала полностью прозрачными стенами и дверями, сделанными из стекла.
Дорога была не совсем близкой, и парочка стала обсуждать предстоящий ежегодный бал. За все то время, что Натаниэль знал своего биологического отца, он успел узнать ту его сторону, которую никто больше не видел. По началу, глава коллегии представал для него как опытный, но порой несправедливый руководитель, ведущий борьбу со своими внутренними противоречиями. Таким он и был для большинства знавших его людей. Оставаясь наедине со своим сыном, он полностью преображался. Первое время это был осторожный, взволнованный мужчина, но чем больше они общались, тем более уверенным он становился, превращаясь во внимательного и переживающего отца. Для Нейта эта близость все еще являлась непростым испытанием, учитывая тот факт, что у него уже давным-давно был отец, и каждый раз он думал, будто бы предает Оливера Уорда своими действиями. И все же, после многочисленных уговоров со стороны друзей, Гринфайер младший осознал, что в каком-то смысле он должен быть сыном Доминика, даже если Доминик не приходится ему отцом. Ведь юноша прожил ту жизнь, которая была ему предначертана – вырос в семье с любящими родителями, в то время как Доминик потерял свою и не смог вырастить сына. Таким образом, Натаниэль также оказывал услугу и всем окружающим – мужчина стал намного спокойнее и терпимее, когда их отношения наладились. Юноша относился к нему скорее как к давно потерянному дядюшке, нежели как к отцу, но тот был рад даже такому отклику.
Парочка остановилась у небольшого трехэтажного многоквартирного дома, и тогда они сменили тему разговора:
– Мы пришли? – недоумевал Гринфайер младший.
– Да, что-то не так?
– Нет, просто я думал, что у нас отдельный дом, – юноша пожал плечами, поднимаясь вслед за мужчиной.
– Триша любила городскую шумиху и соседей, – усмехнулся он.
Натаниэль поджал губы – Доминик очень редко говорил о своей покойной жене и по совместительству биологической матери Натаниэля. Юноша удивился, что сейчас тот так просто упомянул ее.
– Когда ты в последний раз здесь был?
– Я заходил несколько дней назад, чтобы привести все в надлежащий вид, – глава коллегии замялся, – но я понимаю, что ты имеешь в виду. Я почти не бывал здесь с тех пор, как… В общем, тогда я стал проводить больше времени в семейном доме.