Я снова скользнула тревожным взглядом по охраннику, что стоял между мной и дверью. Эти люди не волнуются за Лютого, не отвлекутся, даже, если он умрёт. А потом… Я сжала челюсти до ноющей боли. Да даже если мне удастся сбежать, это не будет означать конец мучениям.
Нельзя забывать, что Лютый лишь исполнитель, что тот страшный человек с кинжалом может нанять другого урода. Что сделают с папой? Со мной?.. С ребёнком!
Я с усилием втянула воздух, осознав, что стояла не дыша так долго, что уже потемнело перед глазами. Лютый мой единственный шанс выжить и выяснить, что желает тот человек, помешать ему, спасти нашу семью.
Я отлепилась от стены и спокойно пошла к выходу.
Как и следовало ожидать, путь мне преградил тот мужчина с пистолетом. Я даже не удостоила его взглядом, обернулась и спросила другого:
— Лютый сказал, чтобы он был там, где я? — Не дожидаясь ответа, коротко кивнула: — Я иду в реанимацию. Можете взять каталку или тащить его сами — мне без разницы.
И, обойдя опешившего охранника, босиком направилась по коридору.
Конечно же тут же организовали каталку, повезли Лютого, каталка загремела маленькими колёсами. Медсестра показывала путь, а доктор потянул меня за руку:
— В реанимацию посторонним нельзя.
— Я не посторонняя, — вырвалась я и добавила глухо: — Я невеста Лютого. А у его людей всё ещё есть приказ держать его там же, где я. У вас остались вопросы?
Я присела на кушетку, потому что было трудно стоять. Голова кружилась, живот ныл, а ладони ломило. Хотелось попросить обезболивающего, но я боялась навредить малышу, поэтому терпела.
Наблюдая за склонившимися над Лютым докторами, я пыталась смириться с принятым решением. Ведь это не был брак по расчёту, как сообщил мне урод. Он ясно дал понять, что претендует на моё тело. Я содрогнулась и прижала руки к животу. Нет, он не посмеет. А поцелуи… Как-нибудь переживу.
Меня тронули за локоть, и я обернулась на одного из охранников. Он взглядом указал на удобное кресло-каталку, и я со вздохом опустилась в неё. С Лютым возились долго. То перевозили его в заставленную медицинскими аппаратами комнату, то возвращали в палату, а мне приходилось всюду сопровождать его.
«Где она, там и я».
Это ненадолго. Отец разберётся с нависшей над нами опасностью и, когда тот человек не будет угрожать нам, Лютый исчезнет из моей жизни.
— Ангел… — Лютый, очнувшись, схватил доктора и, сжав его руку так, что тот застонал от боли, прорычал: — Где девушка?!
Я вздрогнула и, ощутив, как сердце сделало кульбит и застряло в горле, мельком глянула на дверь, но там, конечно же, стоял охранник. Преодолев подпрыгнувшую к горлу панику, я медленно поднялась и произнесла как можно спокойнее: