Для этого следует взять обыкновенное коровье или овечье молоко, влить в плоскую миску, поставить в теплую печь и оставить там часа на три, затем охладить. Образовавшийся верхний слой следует осторожно удалить, переложить в другую мисочку и слегка присолить. Каймак может быть использован немедленно. Совсем свежий каймак по цвету белый и очень нежный на вкус. Если он стоит какое-то время, то может слегка забродить, и тогда его надо немного больше посолить; вкус становится острее, каймак приобретает желтоватый оттенок.
Сыр из каймака готовится обычным способом, как любой другой домашний сыр.
«От вас беру воспоминанье…»
Смотри, какой здесь вид: избушек
ряд убогий,
За ними чернозем, равнины скат
отлогий,
Над ними серых туч густая полоса.
Где нивы светлые?
Где темные леса?
Где речка?
И это писал он в бодцинском уединении, которое дало миру столько великого и прекрасного, где и работалось, и дышалось. Однако ж даже там скучал он по псковской земле.
Чтобы попасть в Михайловское, нельзя было миновать Тверскую губернию, через которую проходила «государева дорога» между столицами — Москвой и Петербургом. Много раз катил экипаж по этому тракту Пушкина и друзей его, навещать поэта в Михайловском.
Из стихов, отразивших эти события, может быть составлен настоящий дорожный дневник.
Из Михайловского Александр наставлял собиравшегося к нему с визитом «злого насмешника, а на деле добрейшего человека» Сергея Александровича Соболевского: «Мой милый Соболевский — я снова в моей избе. Восемь дней был в дороге, сломал два колеса и приехал на перекладных… Посылаю тебе мой маршрут от Москвы до Новгорода. Это будет для тебя инструкция. Во-первых, запасись вином, ибо порядочного нигде не найдешь. Потом
У Гальяни иль Колъони
Закажи себе в Твери
С пармазоном макароны,
Да яичницу свари…»
Проезжая через Тверь, Пушкин обычно останавливался в гостинице итальянца Гальяни, вот эту-то «гальянову гостиницу» он и рекомендует другу в шутливом послании. Именно для него, Соболевского, человека с неподражаемым чувством юмора, которого некоторые недоброжелатели называли «брюхом и собутыльником Пушкина», ибо возил он поэта по рестарациям и прочим злачным местам Москвы, мог сочинить сей трактат остроумный поэт. Конечно же, они не были собутыльниками, их связывала дружба, доказанная неоднократно в тяжелые моменты жизни, их роднили в те годы, кроме прочего, веселый нрав и молодость.
Далее путь лежал через Торжок, расположенный на быстрой реке Тверце, живописный, разбросанный по холмам городок.