Исаев помог мне подняться по крутым ступенькам, и я поразилась, как пожилая женщина вообще может жить в этом доме. Как она выходит на улицу? Но спросить Глеба об этом не успела, потому что он решительно позвонил в дверь.
Нам не открывали, наверное, минуты три. Глебу пришлось даже второй раз нажать на звонок, прежде чем дверь наконец-то поползла в сторону.
- Я же говорила! – раздался возмущенный и довольно молодой женский голос изнутри. – Говорила, что у нас гости! Мои котики всегда услышат, когда кто-то стучится! Я тебя уволю, если ты будешь так работать… Глебушка!
Строгость из голоса моментально исчезла.
На пороге застыла незнакомая мне женщина, в которой я, впрочем, безошибочно опознала бабушку Глеба. У них было что-то общее в чертах лица, и, глядя на Ираиду Генриховну, я нисколечко не сомневалась в ее родстве с Исаевым.
Поражало другое. Глеб говорил мне, что его бабушке семьдесят четыре года – весьма солидный возраст. Однако выглядела она гораздо моложе. Если честно, я б не дала ей больше шестидесяти. Статная, высокая, с печатью невероятной гордости на лице. Волосы у женщины были уже седые, собранные в высокую прическу, но это нисколечко ее не старило, наоборот, добавляло образу благородства.
Да и одета она была, если честно, совсем не так, как обычно одевались женщины, именуемые бабушками. Я при всем желании не смогла бы скрыть восторг, вспыхнувший наверняка во взгляде. Женщина все еще оставалась стройной, и длинное платье сидело на ней просто роскошно. На длинных, как у пианистки, пальцах красовались кольца с драгоценными камнями, на запястье правой руки красовался тонкий браслет, гармонировавший с изящным колье и сережками-гвоздиками.
Ираида Генриховна выглядела как какая-то королева или баронесса, сошедшая со страниц книги или журнала. Её мягкая улыбка, строгий взгляд не выцветших с возрастом ярко-зеленых глаз, тонкие черты лица – все это складывалось в роскошную картину и формировало образ, наверное, самой достойной старости, которую я только могла себе представить.
- Здравствуй, ба, - улыбнулся Глеб, потянувшись, чтобы обнять Ираиду Генриховну. – Познакомьтесь. Ба, это Катя, моя невеста, - он потянул меня за руку, буквально вталкивая в гостиную. – Катя, это моя бабушка.
- Ираида Генриховна, мне очень приятно с вами познакомиться, - выдавила из себя я, надеясь, что голос будет не слишком сильно дрожать. – Глеб столько о вас рассказывал!
- О, не стоило его слушать, - цепкий взгляд Ираиды Генриховны, скользнувший по мне, казалось, пронзал насквозь. – Он наверняка назвал меня старой перечницей, только на то и способной, что ставить свои условия… Проходите же, проходите! У меня тут помощник мой задержался, но он уже уходит, - в голосе Ираиды Генриховны зазвенели стальные нотки.