В машине я пытаюсь перевести дух. Хватаю руль руками. Сжимаю пальцы до посинения.
Что я буду делать, если мое безумие окажется моей сестрой?
Сдохну.
Другого не дано.
Сестра — это хорошо, но не тогда, когда уже много лет она есть твое наваждение. Твое безумие и желание.
Легче будет убить себя. Или ее.
Потому что наблюдать за жизнью Дианы, в которой нет места моей любви, я не собираюсь. И жить счастливо без меня она тоже не будет.
Либо она со мной и жива, либо она моя сестра… и мертва.
С этой мыслью я решительно открыл конверт.
Диана
Стояла глубокая ночь, но мне не спалось.
Эмин почти не появлялся дома, но если раньше он приезжал хотя бы переночевать, то сегодня его появления я уже не ждала.
Я чувствовала себя домашним питомцем. Эмин заказывал еду, привозил продукты, гладил меня по волосам, трепал за щеку и снова уходил, не докладывая ни о чем. Я уже усвоила: такие мужчины, как Эмин, никогда не делятся своими проблемами.
А тем временем в душе сгущались краски. И у меня, и у Эмина.
Близилось что-то тяжелое. Эта ночь не давала мне заснуть.
Я затаила дыхание. В замке послышался скрежет. В доме моментально сгустился воздух, атмосфера стала до невозможности плотной.
Я быстро перевернулась на бок, к окну.
Натянула одеяло до подбородка. В глазах отчего-то защипало, словно за мной пришла сама смерть.
Я тысячу раз прокручивала в своей голове нашу ночь. Ту ночь, в которую ему позвонили и сообщили нечто важное. А что, если бы у нас с Эмином все произошло? Этот мужчина стал бы мягче ко мне? В его глазах растаял бы лед? Мне было бы страшно, как страшно сейчас?
Слышу шаги. Медленные, тяжелые. Делаю вдох, будто он последний. Натягиваю одеяло до глаз — хочется укрыться им, спрятаться от головы до ног.
А затем выдыхаю — шаги ведут не ко мне.
На кухне гремит посуда. Зажигается плита. Эмин ставит чайник.
А затем все выключает, и наступает тишина.
Передумал?
На часах второй час ночи, кто пьет чай в это время? Разве что тот, кто страдает бессонницей.
— Мама…
Облизываю пересохшие губы, думая о ней. Нас разделили те, кто имеет власть в этом мире. Ей, наверное, не менее страшно, чем мне.
А затем по квартире вновь слышатся шаги. Тело наливается свинцом — Эмин идет ко мне.
Дверь бесшумно открывается, но я чувствую каждое дуновение несуществующего ветра. И его дыхание чувствую.
Эмин.
Закрываю глаза. Делаю вид, что сплю, хотя тело лихорадит так, что даже одеяло не спасает.
Сама смерть пришла ко мне. Я чувствую.
Эмин вкрадчиво ступает по моей комнате. Встает у балкона и смотрит в окно, а из его кармана выпирает тяжелый предмет. Рукоять ножа или…