— Слушай, я тут ночью приехал в лабораторию ради тебя. Не груби, Эмин.
За это я был благодарен другу.
— Она дочка Булата, Эмин. 99,9 процентов против тебя.
— Я в курсе, — сжимаю челюсти, — новое что будет?
— Не злись. Я скажу занимательную вещь. То, что ты тоже сын Булата — подтверждают какие-то десять с небольшим процентов.
— В смысле?
Прищуриваюсь. Сминаю в руках фотографию, поднося ее ближе.
Что за?..
— В смысле отцовство Булата не установлено. Вы с Дианой не родные. Я вышлю на почту. Посмотри сам. За результат ручаюсь головой, Эмин.
— Спасибо.
Скидываю трубку. Открываю документ.
Под ним еще один. Из другой лаборатории. Пришел сегодня вечером. Я перестраховался, и не зря. Оба документа подтверждают слова друга.
Вот почему еще много лет назад тест показал отсутствие родства между мной и Дианой, но я и представить не мог другого сюжета.
Осталось разобраться в том, где мой отец. И что со всем этим дерьмом делать.
Потираю глаза. За окном рассвет, в душе темень.
Булату нужно тело собственной дочери. Если Анархист узнает, что Диана жива, я могу забыть о привилегиях сына. И убрать его станет еще сложнее.
Он зазнается. Выдаст Диану замуж за другого, объединившись с другими главами. А меня откинет так далеко, что не дотянуться будет.
Сминаю фотографию в кулаке. Рву на части. Огонь в камине съедает бумажку за секунды.
Раз Булат хочет тело, Булат получит тело. А Диану я оставлю себе.
В спальне меня ждет мое безумие. Сонное, заплаканное, испуганное. Истощенное от нервов. Диана не привыкла к этому миру, но она будет вынуждена его принять.
Это мой мир. Нам в нем жить.
Я оказываюсь в спальне, но вместо спящей Дианы мои глаза находят дуло пистолета.
Твою мать.
Резко бью себя по карманам. Выпал, когда я переносил Диану в свою спальню.
— Не это ищешь?
Это, твою мать!
Хриплый голосок пытается казаться храбрым. Девочка проснулась.
— Ты в руках его еле держишь. Не глупи.
Прищуриваюсь. Диана храбрится, цепляется второй рукой за массивную рукоятку. Пытается целиться в меня своими воспаленными глазами.
Делаю шаг. Ее пальчик усиливает напор. Курок сдвигается с места.
Твою ж…
— Тихо, маленькая. Все хорошо.
Ее тело пробивает дрожь, отсюда вижу. Надо бы ее переодеть. Из-под рваной сорочки проглядывается напряженная грудь.
И у меня встает.
Чувствую, как в штанах становится тесно.
Я осознаю, что вновь имею право на ее тело. Что не родные.
И плевать я хотел на то, что она дочка Шаха. Сейчас она моя.
— Не подходи!
Диана сильнее сжимает пистолет и вздрагивает, когда замечает мой взгляд. Он гуляет по ее телу, касается обнаженной груди, ее стройных ног и тонкой шеи.