— Не уезжай.
Я всхлипываю. Нервно заправляю прядь черных волос. Эмоциональность — моя слабая сторона.
Я без Эмина как без маяка. Запертая, оторванная от истинного мира. Вещь. Женщина. Его женщина.
— Не уезжай. Почему ты должен выполнять его приказы? Зачем тебе в Сибирь?!
— Не лезь, Диана. Это мои проблемы.
Вот и все. Не лезь, Диана.
Перед дверью я цепляюсь в его пальто. Эмин перехватывает мою руку. Кольцо — знак присвоения ему — блеснуло ярким светом.
— Послушай, у меня там подруга осталась. Одна единственная. Ты можешь ее разыскать? Проведать и сказать, что со мной все хорошо.
— Я ее проведаю.
Эмин выглядел отрешенным. Сухо пообещал, что проведает ее. А я забыла сказать ему ее адрес.
Он отвел взгляд и уехал. А перед этим подошел ко мне вплотную и поцеловал. Жадно, дико, словно в последний раз пожирал меня. Оставил еще один след на моей коже. От вчерашней ночи их не обобраться — всю себе присвоил.
— Я вернусь. Жди меня.
Я ушла в ванную. Рассмотрела все свои синяки, которые оставил Эмин прошлой ночью. Укусы на шее. Засосы. Смотреть на себя было страшно.
А если бы мама увидела? Или папа? Которого больше нет…
Я заснула мгновенно. Миновала третью комнату, в окна которой заглядывал мрачный монумент. Легла в свою постель, в комнате которой вчера были выбиты окна. И отключилась.
А проснулась от того, как громко вертится ключ в замке. Нервно, натужно. Кто-то уже долго мучился с замком.
Вскрывал его.
Я бросаю взгляд на часы. Полночь. Эмин должен быть уже высоко в небе.
Сердце заходится в неприятном предчувствии. В необузданном страхе.
«Не беспокойся, больше никто из чужих сюда не ворвется», — обещал Эмин.
Значит, это не чужие?
Вот только подняться с кровати я не успеваю. Так и застываю в постели, сжимая в руках собственную пижаму.
Дверь с грохотом бьется об стену — сначала входная, а затем и в моей спальне. В полной темноте зажигается фонарь — мощный, яркий. Как вспышка. Его направляют на меня вместе с дулом пистолета.
Тяжелым, массивным.
— Обыщите всю квартиру. Но осторожно, без выкрутасов.
Этот голос хрипел от недовольства. Сердце ухает в низ. Натягиваю одеяло до подбородка.
Наконец, в спальне зажигается свет. Я крепко сжимаю ткань. Страшно. И Эмина рядом нет.
— Как я и думал. Сукин сын!
За людьми с пистолетами, вычеканивая шаг, появляется мужчина. Большой. У него густые темные брови, но уже седые волосы. И борода большая, тоже седая. На его руках набиты татуировки, значение которых одному дьяволу было известно.
— Так, так, так… И кто это у нас здесь?
Натягиваю одеяло выше. Откидываю за спину черные волосы. И прищуриваюсь с ненавистью.