И вцепляется в мои плечи, поднимая на меня свой заплаканный взгляд. От ее воспаленных глаз я злюсь еще больше.
Кто ее трогал?
Почему она плакала?
Хватаю ее руки, осматривая запястья. Трогаю лицо, поворачиваю его в разные стороны. Диана вырывается из моих рук, но это меня не настораживает. Ярость затмевает мои глаза, когда я замечаю свежий кровоподтек на ее губе.
Убью!
— Ее трогали?! — мой голос прорезает тишину кабинета
Поворачиваю голову к отцу. Его внимательный взгляд следит за происходящим, словно записывая каждую мелочь.
Так оно и было. Анархист фиксировал по процентам, насколько эта девушка дорога мне.
Чтобы в будущем использовать это для себя. Против меня.
Чертов старик хотел ее прикончить с особой жестокостью, а теперь вот так просто возвращает мне ее? Не верю.
— Ее трогали, Булат?! — рычу я.
— Ее никто не трахал. Если ты об этом. Я так понимаю, это только твоя прерогатива?
Я шумно выдыхаю, прищуриваясь. Со стороны я точно походил на безумца. Сжимаю Диану в своих руках. Прислоняю безвольное женское тело к себе.
— Ее просто отмыли. Маслами натерли. За волосами поухаживали.
— Твои люди прикасались к ней?!
— Нет, Эмин. Не те люди. Я отдал Диану ее матери.
Моя девочка утыкается мне в грудь. Тяжело дышит, всхлипывает. Ей страшно. Сколько ее здесь держали? Начальник отцовской охраны сообщил новость вчера ночью. Ни о какой беременности речи не шло, между строк была написана опасность. Анархист нашел ее, выкрал из моей квартиры.
Надо будет отблагодарить Валеру. Но почему он предал отца?
— Тихо, родная. Я разберусь.
— Эмин! — хрипит она.
Ее тело дрожит. Маленькая и испуганная, она упирается ладонями мне в грудь, но это меня не беспокоит. У нее просто стресс. Прижимаю ее к себе крепче. Волосы мокрые, грудь горячая. Пижама нацеплена на голое тело. Диана только что из ванной — такая уютная, горячая. Моя.
В кабинете раздаются аплодисменты. Отец встает из-за стола, приближаясь к нам.
— Браво!
Один его приказ, и нас обоих здесь повесят. Я привык работать в одиночку, а у него в дворце стая охраны. Я принимаю его игру. Главное, что Диана рядом.
— Диана, как много твоя мама успела тебе поведать?
Диана не отвечает. Невовремя проявляет свою чертову гордость, показательно отворачиваясь от Анархиста.
Ответь, Диана. Твою мать, ответь. Я не всесилен, чтобы прямо сейчас грохнуть своего отца. Скорее грохнут нас.
Но Диана начинает храбриться. И тогда Анархист резко вырывает ее из моих рук.
Диана вскрикивает, а я стою неподвижно. Осознаю, что отец только что сказал.