— Теперь это твои проблемы, Эмин. Не хочешь, чтобы мы Диану под другого положили, будешь выполнять наши приказы. Пуля во лбу ее отца, кстати говоря, тоже твоих рук делом будет. Хочешь услышать историю из судебной практики в случае твоего неповиновения?
— Ну.
— Ты жестоко расправился со всей семьей Дианы, чтобы получить их дочь себе. Анну так и не нашли, а отца ты прямо в доме застрелил, чтобы тот не мешал похищению. И подругу ее как свидетеля убрал. Ты, Эмин, влюбленный безумец, похитивший девушку и насильно удерживающий ее на Батальонной.
Хочется крушить и рычать.
Твою мать!
— Я не трогал ее отца. Ты знаешь об этом.
— Об этом знаю только я. И ты. А вот у следствия с уликами будет совершенно другая картина. Шаг в сторону, и ты лишишься привилегии называться моим сыном. Сгниешь в тюрьме, пока моя дочь будет рожать внука от нужного человека.
Убить. Застрелить Анархиста прямо здесь. Единственное желание.
Обхватываю рукоять пистолета. Готовлюсь к его агониям.
А затем вспоминаю, что я на крючке не у Булата. А у Эльдара. Перестраховался отец мощно.
— Не совершай глупостей, не перечь нашему клану. Не смей идти против своего отца, иначе твоя женщина Давиду тут же станет принадлежать. Это ведь единственное, чего ты боишься? Эмин?
Диана
Город Волгоград стал для меня родным не по любви.
Не по любви, а по холодному расчету во имя спасения жизни. Как и новый дом. Как и первый мужчина, который сначала спас, а затем — убил. Ложью.
Возвращение на Батальонную прошло как в тумане. Ноги подкашивались, отказываясь покидать дом Анархиста. Там оставалась мама, и уезжать было невыносимо больно.
Но Эмин вынес меня оттуда насильно. Взял на руки, усадил в свою машину цвета грязного асфальта и повез прочь. Ремень безопасности, которым он нежно заковал меня в пассажирском сидении, болезненно давил в грудь.
— Диана… Поговори со мной.
Эмин быстро замолчал, не отыскав контакта в моих глазах. Я просто его не слышала. Не хотела слышать.
Тогда он утопил педаль газа, как можно скорее увозя меня прочь.
В лифте он впервые поставил меня на ноги. Я схватилась за поручень и старалась стоять сама. По крайней мере так Эмин меня не касался.
Его прикосновения приносили боль и отчаяние.
А на тринадцатом этаже меня ждал сюрприз в виду двух мордоворотов. Они стояли возле нашей двери.
Я с подозрением покосилась на Эмина.
— Теперь у тебя будет круглосуточная охрана. Внизу дополнительно целый отряд.
Не охрана, Эмин. А конвой. По мою душу.
Называй вещи своими именами.
Он заводит меня в квартиру. В нос ударяет знакомый запах чего-то родного, но теперь слишком отдаленного. Я ведь почти месяц пробыла здесь пленницей. Теперь буду наложницей.