Но в одном я уверена точно: если бы меня попросили повторить, я бы не повторила.
Закончив зашивать рану, я положила на стол иглу и буквально за секунду позабыла все, что делала до этого. Я бы не повторила.
В прострации я убрала все лишнее со стола и несколько раз протерла поверхность. Сначала спиртом, затем обычной тряпкой. Отмыла каждую каплю крови, пока рассудок возвращался в норму. Тишина на кухне была почти осязаемой.
Эмин не уходил, и тогда я поставила перед ним мясо. Он хоть и раненый мужчина, но, видимо, безумно голодный. Он накинулся на еду сразу, и ел он очень быстро. Словно куда-то спешил.
- Сядь. Со мной поешь, — Эмин подобрел.
— Спасибо. Не хочется есть.
Кусок в горло не лез, но за стол я все-таки села. Поставила перед ним чашку чая и молча смотрела, как его челюсти ритмично сжимались, и зубы разжевывали мясо.
В нашей квартире был избитый мужчина. Возможно, при смерти, а Эмин жевал мясо и явно о нем не думал. Мысли Эмина были заняты другими вещами
Басмановыми и Москвой.
— Ты не расскажешь мне, что случилось? — прошу осторожно.
Прошу без надежды. Все равно не расскажет. Это его проблемы, даже если они почти нерешаемые.
— Поешь, Диана, — давил Эмин, — у тебя есть десять минут.
— А что потом? — задерживаю дыхание.
— Нам нужно поговорить, маленькая, — решил жестокий мужчина, — проедемся в одно место.
Кольцо, подаренное Эмином после нашей первой близости, неярко светилось в темноте. Голубой камень красиво переливался на фоне черной-пречерной воды.
Это кольцо было подарено в знак присвоения себе. Нежно и жестоко — во вкусе Эмина.
Этой ночью Эмин привел меня к набережной. К месту, по которому я гуляла только мысленно. Волгоградский мост и причалы я тысячу раз видела из балкона, но ни разу я не стояла здесь, внизу.
Эмин спустился к причалу и потянул меня за собой. Близко-близко к черной холодной воде. Заставил меня опереться спиной об ограждение, разделяющее нас от воды, и попросил ему довериться.
— Я тебя держу. И не отпущу, — заверил он.
Какая двусмысленность, однако…
Эмин взял меня за руку и большим пальцем потер мой безымянный палец, на котором красовался его подарок И после недолгого молчания Эмин сказал фразу, которая сначала подняла меня до небес, а затем опустила на землю:
— Не потеряй кольцо. Оно несет в себе куда больше, чем стоило состояние твоего отца.
Этой фразой Эмин не о том мне напомнил, что кольцо дорогое. Он напомнил о том, что мой отец отдал все ради нас с мамой. В том числе и свою жизнь.