* * *
А что же Дмитрий? Он сделал свое дело. Выплеснув наружу все темное, что притаилось в тайниках его души, он раскрыл свою сущность. Однако не будем судить его строго.
Его жизнь — сплошной поиск любви и понимания. Его мечта — семья, где есть любящие отец, мать и родные дети. «Незавершенный гештальт» — его постоянное состояние. Когда-то давно оборвалась жизнь любимой жены, и эти незавершенные отношения наложили отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. Оставшись вдовцом, он пытался сохранить видимость семейного счастья, оставаясь верным матери своих детей.
Долгие годы жизни без женской ласки, тепла и любви превратили балагура и весельчака в черствого человека. Сердце его истосковалось по любви, но оно разучилось любить. Встреча с Алей взбудоражила в нем осколки чувственности. Но их отношения изначально были обречены.
Мужчина и женщина, оба страдающие от одиночества, были больны не только этим недугом. Основа их болезни крылась в неосознанном желании вновь и вновь оживлять минуты счастья, пережитые в далеком прошлом. Завершить же внезапно оборвавшиеся отношения с любимыми людьми не было возможности ни у одного, ни у другого.
Поэтому и не сложилось у них. Отсюда и измена Дмитрия. Отсюда его раздражение и несдержанность. Отсюда отсутствие чуткости и, наконец, мерзкий выпад по отношению к Але и Даше, так и не ставшими для него родными.
Осознает ли Дмитрий всю чудовищность своего поведения? Найдет ли он в себе силы, чтобы повиниться? Оставим его один на один с этими проблемами. Наверняка, он не может простить себе содеянное. Только это не дает ему право пустить все на самотек. Получается, он просто струсил, не желая признавать свою вину и не покаявшись. Не по-мужски как-то…
Невозможно передать волнение, охватившее мать, дочь и отца. Объятия. Поцелуи. Признания в любви. Слезы. И желание высказать все, что так долго теснило грудь.
— Дашенька, дочка, прости нас.
— Мама, папа… кроме благодарности и любви к Вам я ничего не испытываю. Поверьте, ничего не изменилось. Я не представляю себе жизни без вас. Вы — моя семья.
— Но ты, наверное, хочешь узнать, кто твои настоящие родители? — в голосе Аэлиты тревога, страх и готовность принять любое решение Даши.
— Пока нет. Я еще не привыкла к мысли, что они где-то могут существовать. Но я подумаю об этом позже. Только в любом случае вы останетесь для меня самыми родными. Кем бы они ни были, я, наверное, поняла и простила бы их. Но принять? Нет. Это вряд ли.
— Ты попытаешься разыскать их? — Аркадий взял Дашу за руку, — поверь, это практически невозможно. Но в любом случае можешь рассчитывать на мою помощь. Мы с Ирой прошли эти круги ада, поэтому я знаю, в какие инстанции надо обращаться.