- Так, ты стоп! Если сделаешь еще пару шагов к нему, окажешься в его постели! А ты стой там и не двигайся!- потом он свел брови и начал читать нотацию, что чужие вещи брать плохо, нехорошо. Из этого отвратные вещи, например, как сейчас, выходят.
После того как краткий экскурс в приличное и неприличное распускание рук он закончил, то создал портал и махнул нам на него, отвлекаясь на что-то в комнате. Мы, не думая ни о чем, шагнули вместе и нас накрыло вновь. На этот раз он увлек нас в портал и выпали мы на его кровати. Он прижимал меня крепко к себе и расшнуровывал мой корсет, а я, кроме стонов наслаждения от жалящих, жестких губ, ничего не могла произнести, да и не хотела!
****
Но вдруг в моей голове щелкнул какой-то тумблер. Я вдруг как во сне увидела себя, такую беззащитную, расхристанную на кровати с малознакомым мужиком. От этого видения на меня накатила такое бешеное отвращение к себе, к нему, что я с удовольствием убежала бы куда-нибудь, лишь бы меня не касался этот человек напротив.
- Убери руки!- я слабо произнесла, придавленная его телом к его кровати. Но, кажется, он меня совсем не слышал, продолжая оставлять болезненные следы его губ. Я начала отпихивать его кулаками, силясь спихнуть его с себя. Он меня не замечал, распаляясь все сильнее. Я же стала орать во все горло, надеясь на него:
- Черт! Черт! Веня! Приди же! Веня!- это уже больше походило на истерику в чистом виде. Но тут комнату озарил портал и из него прямо на ковер перед кроватью выпал взмыленный черт.- Веня, Венечка, ты пришел!
Слезы облегчения заструились по моим щекам. А он, приложив массу усилий, оторвал Дармина от меня и по инерции упал обратно в портал. Я быстро подхватилась и побежала вон из комнаты. Скорее в свою комнату. Закрыться на все мыслимые и немыслимые замки. И остаться в ней до утра.
Так и сделав, я скинула всю одежду, нервно оглядываясь по сторонам. Мне теперь этот момент будет всегда мерещится. Каждый раз, как я обращу свое внимание на него, у меня будет стоять перед глазами эта картина. Я залезла в ванну, наполненную до краев горячей водой. Взяв в руки мочалку, начала яростно тереть ей свое тело. Она была грубой, то и дело раздирая кожу, как будто я натирала ее наждачной бумагой. За что он так со мной? В голове крутились тысячи вопросов похуже этого. А потом мне на глаза вдруг попалась бритва и рука сама потянулась к ней. С целью раз и навсегда убрать эту боль из моего сердца. Где-то глубоко внутри, я понимала, что я бы так никогда не сделала. Я слишком люблю жизнь. Я слишком ей дорожу, чтобы вот так вот глупо с ней распрощаться.