Они проговорили до утра. Вернее, это он говорил, а девушка слушала, открыв рот, изредка пытаясь задавать вопросы. И мужчина видел, как вместе со страхом уходит недоверие, сменяясь пониманием и… сочувствием. Она как будто была рядом с ним около горящей машины и переживала предательство друзей, постигала магию.
И ее жалость не была чем-то оскорбительным, Иной теперь мог не только видеть, но и чувствовать это. Темная Изменница, и все же она не могла быть Темной.
— Ты слишком светлая, Андариэль. — Не сдержавшись, он все же это сказал.
— Что?! — Как он и ожидал, она тут же вскинулась.
— Как бы ни хотела изменить это… — Больше он говорить не стал, но, судя по гневному движению ноздрей, девушка прекрасно поняла его намек, поэтому Иной сменил тему.
— Твоя очередь. — Они успели съесть все, что принес Кил, и выпить несколько бутылок вина, и девушка ощущала, что ей уже хватит.
— О чем ты хочешь услышать? — Она с подозрением воззрилась на лича. Глаза Иного напоминали два темных зеркала, внезапно отразивших не ее, а совсем другое лицо, когда бескровные губы шепнули:
— О проекте «Мадрисс».
— Нет!
— Ты не сбежишь от этого. — Его слова пригвоздили ее к месту. — И никто из вас не сбежит, Андариэль. — Он читал ее насквозь. — Мне рассказали о том, что произошло у вас с Магистром Рааром.
— Там?
— Там. — Он смежил веки. — Похоже, там лучше помнят, как все это было. Так и в моем прошлом мире историю одной страны правдивей рассказывает другая, потому что ей незачем врать и приукрашивать.
— Зачем? — Она вздрогнула.
— Я могу помочь…
И теперь она рассказывала, опуская глаза, стыдясь своей памяти. Андариэль не знала, как Иной это сделал. Может быть, виной тому было выпитое вино или его странные глаза, но она рассказывала. А там, где Темная не могла говорить, он спрашивал. Но, странное дело, когда ее рассказ был окончен, девушке стало легче.
— Тебе пора. — Обернувшись к окну, Андариэль с удивлением увидела, как через темные занавеси пробивается солнечный свет.
— Зачем тебе это было нужно? — У двери она обернулась к Алексу.
— Потому что никто не должен страдать от памяти два столетия…
Помедлив, она вернулась, прикоснувшись губами к холодной щеке, а затем, сверкнув глазами, вышла из комнаты.
Помедлив, Иной откинулся в кресле, странно улыбаясь. Кажется, сегодняшней ночью он нашел что-то там, где не стоило и искать…
Ветер солнечной гавани приятно холодил кожу. Свежий, вместе с легким запахом соли и йода, он доносил поскрипывание снастей и крики грузчиков.
Зерно из Золотой Долины и железо стигийских шахт, дерево и уголь из Баронства Стали, пряности и вино Иссакской Империи — портовые доки жили двадцать четыре часа в сутки. Кричали охранники, суетились купцы и носильщики, а в небе над людскими толпами парили чайки. Рыба и креветки, вино и сладости, оружие и ургир — чего только здесь не было. А на рынках возле гавани свет солнца сменялся магическими светильниками, не давая времени на тьму.