Сообщение не заставило себя долго ждать. Специально подобранный экипаж, отобранный по принципу полного незнания и отсутствия всяких представлений о загадочной планете, которую им предстояло обследовать, мчался к Эрайзии в блаженном неведении как относительно истинной цели экспедиции, так и ожидающего их ужасного конца. Вскоре после не совсем удачного разговора Гельмута с Гиль-дерсливом и его старшим офицером несчастный корабль достиг внешней границы, установленной эрайзианами вокруг своей системы - границы, сквозь которую не разрешалось проникать ни одному незваному гостю.
Свободно летевший космический корабль врезался в невидимый барьер и остановился в пространстве. И в тот же момент, когда произошел контакт, мысленная волна неслыханной интенсивности захлестнула мозг командира корабля, который, сотрясаясь от охватившего его ужаса, повернул корабль прочь от невидимого барьера, который, казалось, источал саму субстанцию страха, и истерически посылал по лучевой связи вызов за вызовом на свою базу. Первый же вызов в момент приема был переключен на Гельмута.
- Спокойно, старина, докладывайте по порядку! - негромко произнес Гельмут, и его глаза, гипнотизируя, уставились в глаза командира экспедиции на экране.-Соберитесь с мыслями и доложите мне подробно обо всем, что произошло. До мельчайшей подробности!
- Слушаюсь, сэр! Когда мы налетели на что-то, - думаю, это был какой-то силовой экран - и остановились, на борту корабля появилось что-то. Это было... а-а-а!... у-у-у! - голос командира непроизвольно сорвался на крик, но, повинуясь властному взгляду Гельмута, капитан взял себя в руки и продолжал: Это было чудовище, сэр. Огнедышащий дьявол, сэр, с зубами, когтями и хвостом, унизанным шипами. Чудовище обратилось ко мне на моем родном кревенианском языке и сказало...
- Не важно, что оно сказало. Хотя я и не слышал, но могу догадаться, о чем шла речь. Чудовище угрожало вам, что вы погибнете какой-то ужасной смертью. Я угадал? - холодный саркастический тон Гельмута помог потрясенному командиру космического корабля обрести душевное равновесие в гораздо большей степени, чем любые выражения сочувствия.
- Да, сэр, чудовище заявило, что смерть будет неотвратимой и мучительной, - признал командир космического корабля.
- И вы верите в эту чепуху, вы, командир первоклассного корабля босконского флота? - презрительно фыркнул Гельмуг.
- Сказать по правде, сэр, угрозы чудовища показались мне несколько преувеличенными, - послушно признал командир.
- Они действительно несколько преувеличены.