Через двадцать минут Саша перезванивает. Я сижу в кабинете с Ромкой. Можно отклонить вызов и поговорить потом, но мой мозг может треснуть в любую секунду от всякой заползающей в него ерунды. Расслабиться и сосредоточиться на работе не получается: я постоянно мыслями возвращаюсь к ее странному поведению.
- Привет, Максим!
Слышу ее голос и вместо того, чтобы успокоиться, еще больше напрягаюсь.
- Что с телефоном, Саша? – не получается говорить спокойно. Ее отстраненность и холодность вызывают бурю неприятных чувств, которым я не могу дать название.
- А что с ним? Все в порядке, просто батарейка села.
«Просто села батарейка?! Все в порядке?»
Холодность в ее поведении меня замораживает. Я тупо не понимаю, что случилось с моей девочкой.
- Вернусь через десять минут! - кидаю Ромке и выхожу из своего кабинета, не оглядываясь на друга.
Он никак не комментирует, но я уверен, что мне удалось оставить его в недоумении.
- Объяснишь свое настроение? – выходя в коридор, задаю вопрос. Резкость в моем тоне, на мой взгляд, оправдана. Я целый день не мог до нее дозвониться, а сейчас она разговаривает со мной так, словно позвонил случайный прохожий.
- Максим, я не хочу об этом сейчас говорить. Много чего сегодня произошло, мне сначала надо обо всем этом подумать, - спокойно, я бы сказал, скорее устало, произносит Саша.
- Ты пытаешься сейчас сказать: не лезь в мои дела? Какого хрена я до тебя не могу дозвониться целый день?! Что-то с тобой происходит, но ты не считаешь нужным со мной этим поделиться?!
Не кричу, но каждое слово произношу с нажимом, выделяя интонацией возмущение. Будь это кто-то другой, я бы уже давно забил и не вспомнил. Да я бы так не переживал, окажись это другая! Она одна в этом гребаном, жестоком мире и не понимает, что кто-то может за нее волноваться!
Котенок молчит, а мне добавить нечего. Точнее, есть, но я не спешу этого делать. Сигареты остались в кабинете, а я, дожидаясь ее объяснений, с удовольствием бы закурил.
- Если наше общение переходит на повышенные тона, - тихо, но уверенно произносит она, - лучше его прекратить сейчас.
Прокручиваю в мыслях ее фразы, пытаюсь найти в них логику, но мне это не удается. Мы словно говорим с ней на разных языках. Не успеваю подумать, как отнестись к ее заявлению, как Саша добавляет:
- Прости. Не думала, что могу вызывать такую бурю негатива. Будь счастлив, Максим! – и только сорвавшийся на последнем предложении голос дает мне понять, что она не так безразлична в этот момент, как пытается показать.
Но о чем-то спросить я не успеваю – Котенок кладет трубку.