— Максим Александрович, извините, я… не хотела.
— Ты не ответила. — Голос стал громче, я быстро поднялся и пригвоздил ню к стенке. Девочка оказалась в кольце моих рук, хотя я даже ее не касался. Она была так близко, ее полуоткрытые губы так и манили снова попробовать их на вкус, я изучал ее лицо. Ведь обещал себе ее не трогать, одумайся — пытался я воззвать к своему же разуму.
— Я не могу забыть наш поцелуй. — Тихо, почти шепотом произнесла Аня и подняла на меня испуганный взгляд.
Черт, это было последней каплей.
Неужели она чувствует то же, что и я?
Не успев даже подумать, я с жадностью припал к ее губам, терзая, кусая, проникал языком ей в рот, словно изучая, запоминая. Это был не тот поцелуй, что в первый раз.
Сейчас все было наполнено животной страстью, грубостью, меня переполняли эмоции, я хотел эту девочку прямо здесь и сейчас, взять ее и наслаждаться, не останавливаясь.
Аня ответила на мой поцелуй моментально, обвила мою шею своими хрупкими пальчиками, впивалась ногтями в волосы, в плечи.
Эти прикосновения окончательно сорвали мне крышу.
Я подхватил ее под попу и прижал к стене. Ее шелковый халатик слетел с плеча, почти оголив грудь, Аня забросила ноги мне за спину, боже, легкая, как пушинка. Вот дюймовочка.
Я понимал, что хочу ее до безумства. Ее тихие стоны от моих поцелуев доводили до исступления, если я не войду в нее прямо сейчас — то просто взорвусь от желания.
Да, девочка моя, боже какая же ты сладкая.
Рядом с дверью, в паре метров от нас неожиданно раздался звон разбившегося стекла.
Аня, вздрогнув, тут же отпрянула, я опустил ее на пол и обернулся к двери.
Марина стояла, глядя на нас, совершенно обескураженная, под ее ногами лежал расколотый бокал, остатки недопитого вина растекались по кафелю.
Она открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, но кажется так и не могла собраться, чтоб промолвить хоть слово.
Аня, тут же бросила короткое — «Извините» и опустив голову, быстро направилась на выход, я попытался поймать ее руку, чтоб остановить, но она лишь выдернула ее и почти бегом бросилась к двери.
Марина так и смотрела на меня, опешившими глазами:
— Максим, это же… Подруга твоей дочери. Ты совсем свихнулся?
Черт, кажется, проблем теперь не избежать. Но это волновало меня гораздо меньше, чем то, что только что произошло между мной и ней.