* * *
— Всем ухо держать во́стро! Прочесать каждый угол крыла, каждую щель обшарить! Двое пойдут со мной — проверим подвал. Даже если эта мелкая сука сбежала, придётся всё перетрясти, — перед двенадцатью воинами, снятыми с других важных дел, стоял ору́жный начальник, отвечавший за безопасность своего лорда и его матери в дороге. С ними на торжище прибыло тридцать человек всадников, плюс двенадцать человек проверенной обслуги. Пятеро бойцов этой ночью должно было находиться внутри правого крыла, причём двое были мастерами пыток! И двух из этих пятерых он нашёл совсем недавно со вскрытыми глотками, лежавших в абсолютной тишине тёмного коридора. Тотчас поднял тревогу, усилил охрану госпожи и господина, собрав людей для обыска помещений — по всем признакам выходило, что врагом была пленная девка. Но в то что она сумела вот так просто, не поднимая шуму выбраться из ямы, убить его людей, военачальник верить не хотел — выглядело это чертовски жалко по отношению к нему и его людям.
Из тридцати воинов с ним пошло двенадцать. Ещё шестеро сейчас находились вместе с леди Мириэм и лордом Калебом, готовые в любой момент вывезти их прочь, и последние семеро были снаружи здания, охраняя подходы к нему. Так как нельзя было исключать и диверсию с целью подготовить последующую атаку.
Просто так бежать от убийц лорд Калеб не пожелал — это могло выставить его трусом как в чужих глазах, так и в глазах собственных ратников.
— Ты, ты и ты, остаётесь здесь — прочесать все комнаты рядом, и держать коридор чтоб мышь не проскочила! И зажгите наконец все погасшие свечи!
Оставив троих позади, группа двинулась дальше вглубь тёмного коридора. Почему вообще в этой части стены не было окон? Потому что они выходили бы наружу, а не во двор, и оставлять такое слабое место для воров как внешние окна было крайне нежелательно. А потому только в самих комнатах были сделаны отверстия для освещения, кои выходили в охраняемый двор.
Быстрым шагом они поравнялись с поворотом, и только-только ощетинившаяся клинками процессия начала заворачивать, как бойцы друг за другом повалились на пол, поскользнувшись на залитом маслом полу.
Крики, шум, маты, звон стали и грохот упавших тел — вся слаженная работа мгновенно пошла псам под хвосты.
— Старшой, это что за мерзость тут?!
— Кажыся масло… хэк!
— Авил? Авил!
— Ты чего орёшь…? Ох и едрить через колоду!
Нестройная толпа расступилась, с удивлением разглядывая в неровном свете факелов проткнутый мечом труп соратника. Тот при падении так неудачно напоролся на чужой меч, что сам себе вспорол горло! Даже помереть уже успел, настолько рана была фатальной. Рядом всё ещё лежал, схватившись за ногу, второй ратник — Сивай.