В тесных сенях почувствовал плечи товарищей по бокам, сплошным потоком вваливаемся в распахнутую настежь внутренню дверь, в нос бьет запах сгоревшего пороха, тяжелого дыма сырых дров, грязных тряпок и немытых тел.
— А-а-а! — загалдели вломившиеся в просторную залу солдаты.
— А-а-а! — заорали в ответ неясные тени, столпившиеся внутри.
Кричу:
— Бука, свет!
Белкин поднял повыше факел и прижался к стене справа от входа, влево симметрично нырнул Степан. Мимо меня взбесившейся шавкой метнулся Сашка и сходу прыгнул на одного из местных.
— А-а-а!
Я крутанулся посередине комнаты, пытаясь найти себе соперника. Справа широкими замахами валил людей Ефим, слева — Смирнов. А по центру Нелидов прижал к противоположной стене толпу неопрятно одетых заросших мужиков и крушил.
Именно крушил. Сшибал затянутыми в перчатки кулаками одного за одним, играючи уворачиваясь от кистеней и палок, или укрываясь от атак очередным нокаутированным разбойником. Да уж, у капитана удар поставлен даже лучше чем у Ефима. На каждого из оборванцев Нелидов тратил ровно по одному удару. И этого хватало. А говорили что столичные гвардейцы — бездельники и пропойцы… Хотя, может быть там, в столичных кабаках и появилось такое мастерство драк в замкнутом помещении?
Меньше чем через минуту все было кончено. Грязная солома на полу тлела от опрокинутых масляных светильников, густо чадила плохо сложенная печка, воняли какие-то тряпки, тлеющие рядом с лежащим на полу факелом.
Среди побитых мужиков деловито сновал Архип и шарил руками по телам, то и дело бросая к опрокинутому столу в центре комнаты найденное оружие. Каменные гирьки на ремнях или веревках, деревянные колья с подкопченым острием, короткие ножи…
Рядом со мной стоял Семен Петрович и деловито подсчитывал вполголоса:
— Заноза — один. Ефим — два. Смирнов — два. Господин капитан — восемь. Моща!
С гулким топотом вдоль стен выстраивались солдаты. Скоро здесь будет очень душно.
Капитан тем временем поднял за шею одного из мужичков, прижал к стене и бешено прошипел ему в лицо:
— Кто? Отвечай, мразота! Кто? — и разок пристукнул затылком об стену так, что посыпалась закопченая побелка.
— Си…Симон! — прохрипел мужичок, выплевывая кровь на всклокоченную бородку.
Нелидов разжал руку и мужичок сполз по стене. Повернулся к опрокинутым оборванцам.
— Кто здесь Симон! Встать!
От такого властного рыка и мертвый бы встал. Шевеление, и из груды тел, пошатываясь, поднялся один.
— Капрал! — крикнул Нелидов.
Так-то капралов в комнате несколько, но я вдруг понял, что обращаются ко мне.
Подхожу ближе.