Мужик молча достал из полиэтиленового пакета банку пива и открыл ее, слегка забрызгав пеной свои тонкие серые брюки.
— Привет, старый, — сказал я.
Он редко начинает разговор первым. А я могу вообще молчать и тогда беседа не состоится. Посидим, посмотрим друг на друга и все. Время ограничено, ехать от Отрадного до Синево всего ничего. Такое было один раз, во Пскове, незадолго до моей командировки в Печоры. Хотя — кто знает? Может, в тот раз это не видение было, а просто дурной сон.
— Здравствуй, малец. На вот, держи, — толстый протянул мне банку пива — Хлебни, попустит.
Я покачал головой, но банку взял.
Теплое. И пахнет кислым, как просрочка.
— Старый, спаси Никиту.
Тот откинулся на спинку сиденья и помотал головой.
— Нет.
Вот так. Коротко, ясно, без всяких этих своих вывертов. Просто — нет.
— Почему?
Мужик сунул руку в пакет, достал оттуда беляш, завернутый в бумажную салфетку и начал жевать, пачкая жиром густые неопрятные усы.
— Могу и помочь. Если попросишь. Право на ответный ход у нас с тобой есть, — промямлил толстый набитым ртом — но прежде чем попросишь, хочу рассказать тебе кое-что. Выслушаешь?
Я покрутил банку пива в руке. Когда-то она меня спасла, если верить старому. Или это просто такая визуализация, а на самом деле происходило нечто другое? Если отхлебну — вдруг тогда именно этого глотка не хватит Никите?
— Говори.
Толстый бросил надкушенный беляш обратно в пакет и вытер жирные пальцы о брюки, размазав не до конца впитавшиеся в ткань хлопья пивной пены.
— Я тебя тогда предупреждал. А он — мужик ткнул пальцем куда-то за окно — предупредил своего. Вы встретились. Вы были совсем рядом друг с другом. И оба слышали наше предупреждение. Помнишь?
Это когда такое было? Неужели там, у Таилово?
— Я думал, что ты мне про развилку посигналил. Так это значит… — я резко выпрямился — да как так-то! Я ж его только со спины видел, и то издалека! Ты не мог хоть на минуту раньше свой дурацкий гудок дать, старый?
Какое же у него мерзкое лицо. Вроде бы мужик как мужик, но эти нечесаные седые лохмы, грязые усы…
Толстый издевательски захихикал в ладошку:
— Вспомнил, ну надо же! — и тут же продолжил уже серезным голосом. Ритмично, монотонно, слегка покачивая толстым пузом в такт словам: — Он дал сигнал своему. Я дал сигнал тебе. Он понял, что ты рядом. Он смотрел на ваши сани и запомнил Никиту. А Никита запомнил его. А ты лежал, закопавшись в тулуп и дрых как сурок. Глазами тебя не увидели. Но его игрок прочитал твой сигнал и понял, что ты начинающий стабилизатор. Я прочитал его сигнал и понял, что он опытный баламут. В следующий раз он увидел тебя с Никитой на той площади и узнал его. Теперь понимаешь?