Вот так Даша и оказалась в одиночестве в небольшой кабинете, расположенном в углу спортивного зала, вполне довольная сложившейся ситуацией. Раковина здесь была, и, значит, за водой никуда идти не надо. Подходящие тряпочки легко нашлись, и даже жидкость для мытья стёкол. А окно — стеклопакет, без двойных створок, как обычно бывает в старых домах. То есть вообще никаких проблем. В своей комнате Даша давно окно сама мыла. Правда, уходя, Николай Витальевич распорядился:
— Окно и стеклянные дверцы в шкафах. Ясно?
Даша послушно кивнула.
— Хорошо! Как скажете.
Физрук хмыкнул, посмотрел недоверчиво:
— Как-то подозрительно всё это.
— Почему? — удивилась Даша. — Я просто бегать не люблю. — А если по-честному, терпеть не могла, но, наверное, не стоило так вот прямо заявлять о подобном преподавателю физкультуры. — Ну, то есть, получается у меня не очень.
— Ладно-ладно, Чернавина, не объясняй, — Николай Витальевич безнадёжно махнул рукой. — За два года я и сам заметил. Работай давай. Отрабатывай. В меру талантов и возможностей. — И ушёл.
Даша окинула взглядом тренерскую, обнаружила видавший виды музыкальный центр. Ничего ведь не случится, если она его включит? По-скромному, всего лишь встроенное радио. Она даже особо выбирать не стала, оставила первый попавшийся канал с более-менее приличной музыкой, расчётливо отрегулировала громкость и действительно приступила к работе. Начала со шкафов — это вообще ерунда, а потом сдвинула к краю жалюзи и забралась на подоконник.
Всё было просто классно, особенно по сравнению с двадцатью кругами по стадиону. Окно не слишком большое, стёкла не такие уж грязные, с улицы прилетал ветерок, взбадривая и освежая, музыка создавала настроение. Даша даже подпевала и пританцовывала, на несколько секунд забывая про главное занятие.
Внезапно ветерок окреп, резким порывов ворвался в тренерскую, взъерошил волосы, зашуршал плотными полосками жалюзи, попытался сбросить со стола несколько листов бумаги. Даша торопливо захлопнула раму, оглянулась через плечо.
Ну, точно! Кто-то открыл дверь и вошёл. То есть не кто-то, а — прямо наказание какое-то! — Лакшин.
Шагнул через порог, застыл, озадаченно воззрился на Дашу, чуть сведя брови.
— Ты что здесь делаешь?
— А совсем непонятно? — откликнулась она. Сейчас, стоя на подоконнике, Даша была выше, причём гораздо выше, и с полным правом могла смотреть сверху-вниз. — Окно мою. А ты?
Лакшин критично скривился, но пояснил:
— Виталич секундомер забыл захватить. Отправил за ним.