Он поддался, убрал руки, даже немного наклонился вперёд, прикрыл глаза, а Даша потянулась вверх.
Ужасного или хотя бы малость впечатляющего она не увидела: просто не слишком яркая красная полоска поперёк лба, начинающаяся от левой брови.
— Ничего, — констатировала бодро. — Ни шишки, ни синяка, ни царапины. Только немного покраснело, но это быстро проходит.
— Точно? — переспросил Лакшин с интонациями, которые, как ни странно, выражали вовсе не недоверие, а, скорее, разочарование в столь скромных последствиях. Или Даше показалось?
Она осторожно дотронулась до Лакшинского лба, провела подушечками пальцев вдоль брови. Исключительно желая убедиться, что в действительности не только ничего не видно, но даже ничего не чувствуется. Подтвердила уверенно:
— Точно. Совсем ничего. — Добавила иронично: — Не волнуйся, не пострадала твоя красота. — И опять провела пальцами, только уже в обратном направлении, прижав их немного плотнее.
Чуть неровная нежная кожа, разгорячённая от удара и, наверное, ещё из-за физкультуры, короткие мягкие волоски, от которых слегка щекотно. Взгляд сам собой скользнул вниз, по едва заметно подрагивающему веку, тёмным ресницам, щеке, губам.
Те шевельнулись, и тут же распахнулись глаза, совсем-совсем близко блеснули золотистые искры.
— Ты меня по имени назвала, — негромко, но значимо сообщил Лакшин.
Даша опустила руку, пожала плечами.
— Это просто от испуга. И чего тут особенного?
Может, Лакшин и объяснил бы про особенное, во всяком случае Даша подумала, будто он собирался что-то сказать. И она бы послушала — любопытно же. Но тут дверь резко распахнулась, и в тренерскую ввалился Николай Витальевич. Застыл, недоумённо приподняв брови, протянул:
— Та-ак! Я не понял. Что тут происходит? — он развёл руками, помотал головой. — Лакшин, ты вроде как за секундомером отправился, а не Чернавиной помогать.
— Он и не помогал, — вмешалась Даша. — Я его случайно… створкой…
— Створкой? — переспросил физрук и тут же назидательно воскликнул: — Ну правильно! Секундомер не на окне, а на столе лежит. Нечего лезть куда не надо. Вы же технику безопасности проходили? Вот! Не играй с огнём, не стой под стрелой, не мешай маме мыть раму, — выдал он патетичной скороговоркой, потом вздохнул и заботливо напомнил: — Если что, у нас аптечка есть. А в ней перекись, пластырь, бинт, нашатырь и валерьянка.
— Не надо аптечку, — возразила Даша. — Всё в порядке.
— Вот и отлично! — удовлетворённо заключил Николай Витальевич, подойдя к столу и забирая с него секундомер, скомандовал: — Лакшин, вперёд! Пока ещё жив. Стометровка сама себя не пробежит. А ждать до бесконечности мы тоже не можем. Пара не резиновая. Сами ныть начнёте, что у вас там ещё что-то дальше, что вы устали и хотите домой к бабушкиному борщу и котлетам.