Лакшин смиренно протопал к выходу, физрук за ним следом, только уже в дверях обернулся, кивнул Даше:
— А ты, Чернавина, мой, мой. Только с подоконника не свались.
— А с чего мне с него сваливаться? — удивилась она.
— Да кто тебя знает, — задумчиво произнёс Николай Витальевич, выходя из тренерской — От переизбытка чувств.
— Каких ещё чувств? — возмущённо выдохнула Даша, но дверь уже закрылась, и никто не ответил.
Да что ж такое? И почему всем вокруг жутко нравится делать самые нелепые выводы? Они, что, считают, если в непосредственной близости от Лакшина оказывается какая-нибудь девушка, её можно сразу автоматом вносить в список тающих и растекающихся в лужицу от его присутствия дурочек?
Он, конечно, привлекательный во многих отношениях — отрицать очевидное бессмысленно, — но у Даши между мозгом и телом контакт хорошо налажен, они не существуют отдельно друг от друга, не зависят целиком и полностью от очередного выброса гормонов. Влюбляться только потому, что Лакшин весь такой притягательный и харизматичный, она не собирается. У неё-то с головой всё в порядке, и с восприятием действительности тоже. Реалистка она. И окно быстро домыла.
Даша даже тряпочки прополоскала, развесила сушиться на батарее, хотя отопление давно отключили, доложилась вовремя объявившейся молоденькой преподавательнице (той самой, которой Лакшин когда-то строил глазки в коридоре), что закончила, и отправилась домой. Она на эскалаторе спускалась, когда телефон зазвонил.
Господи! Опять он!
— Ты куда делась?
— Как куда? Домыла окно, пошла домой.
— И далеко уже ушла?
— Далеко. В метро уже. Не слышишь что ли? — У противоположной платформы загрохотал, отходя, состав. Даша переждала несколько секунд, доложила многозначительно, ощутив, как из тоннеля потянула ветром: — Сейчас и мой поезд подойдёт.
— Ну тогда ладно, — прилетело из мобильника великодушное: — поезжай.
И она не сдержалась:
— Ой, спасибо, что разрешил. А то я уже чуть было назад не ломанулась.
— Правда? — воодушевлённо уточнил Лакшин. — Так мне тебя ждать?
Ему повезло, что в данный момент он находился в недосягаемости, а не здесь, у края платформы. Поэтому все обуревавшие её эмоции Даша вложила в мысленное протяжное «А-а-а!», на мгновение стиснула зубы, а вслух просто коротко и твёрдо произнесла:
— Пока. — И отключилась.
Всё равно опять громко загрохотало, перекрывая все звуки. Сжав мобильник в ладони, Даша ввалилась в вагон, плюхнулась на удачно подвернувшееся свободное место, не особо отвлекаясь на собственные действия, гораздо больше занятая размышлениями.