Разгорячённая кожа пылала под ладонями, когда Даша упоённо проводила ими по его плечам, по напряжённому животу и груди. Больше не в силах удерживать даже самое минимальное расстояние, они опять прижались друг к другу.
Соприкосновение обнажённых тел распалило только сильнее. Даша едва не задохнулась, словно нырнула в кипяток или раскалённую лаву. Лакшин крепко стиснул её, приподнял, она, кое-как стряхнув кеды, обхватила его ногами.
Не переставая целоваться, так и добрались до кровати. Даша встала на её край, запрокинула голову, закрыла глаза, впитывая ощущения. Губы Лакшина ласкали её грудь, а руки… скользнули вдоль боков, потом поперёк живота, взялись за пояс брюк, быстро расправились с застёжками, стянули всё лишнее вниз и опять уверенно скользнули — по бёдрам, по животу, вызывая сладостный трепет и обжигая. И стоять уже не было сил, колени безвольно подгибались. «Насколько далеко…»
Сейчас она точно не собиралась останавливаться. Слишком маняще, слишком хорошо, слишком желанно, так что почти разрывало от нетерпения и даже самых откровенных ласк становилось мало, слишком мало. Тело тоже нуждалось в удовлетворении, невыносимо и страстно, не хотело отказываться. Всё потом. Это случится потом. А сейчас — пусть он считает, что она не выдержала, поддалась. Она же и правда поддалась, но… самое главное в другом.
Упругое сопротивление кровати, тяжесть чужого тела. Больше не существует недозволенных прикосновений, если близость настолько запредельна. Сливающийся ритм движений в стремлении навстречу друг другу. Сладкие стоны наслаждения, которые никак невозможно сдержать. Да и зачем? И томная довольная усталость в конце, и…
Что теперь?
Свет в комнате не горел, вполне хватало того, что проникал из коридора и с улицы в окно. Сейчас даже без фонарей ночью темнота недолгая и прозрачная. Тем более ночь ещё не наступила. Вечер, мягкая призрачность надвигающихся сумерек.
Лакшин сидел на кровати, слегка прикрывшись одеялом и, почти не двигаясь, молча наблюдал, как Даша одевалась. Она не смущалась, ничуть, под его бесцеремонным взглядом. Сама его рассматривала. Любопытно ведь, а раньше было не до этого. Одежда всё-таки немного скрадывает (или подчёркивает согласно хорошо просчитанному замыслу) настоящие линии. Плечи широкие, крепкие — проверено, точно крепкие — но никакой показательно-нарочитой рельефности, просто подтянутое мужское тело. Всё та же родинка на шее, в любой момент упрямо притягивающая взгляд, узкая тёмная дорожка коротких волос внизу живота.