Но Лэля сейчас все иначе ощущала: и звук, и вкусы на ощупь, на запах различать, казалось, начала. И мощь мужчины, что так и не убрал ладонь с ее лица, всем телом, каждой клеточкой своей чувствовала.
— Давай, — ее голос прозвучал также тихо, заглушенный его ладонью.
На улице было тепло. И так потрясающе пахло разнотравьем, разогретым солнышком, тепло которого Лэля, и не видя, ощутила всем телом, стоило выйти на веранду! Захар ей помог добраться сюда, усадил в плетенное кресло с подушками, судя по ощущениям, а сам что-то расставлял на столе.
Ей хотелось бы осмотреться, разглядывая каждую деталь его дома, двора, леса, шум которого она слышала совсем близко… А еще речку, похоже, которая текла где-то совсем близко. Но поскольку такой возможности Лэля не имела, то вслушивалась, наполняя разум звуками; вдыхала, пропитываясь ароматами; всеми доступными способами училась окружающий мир узнавать. Под босыми ногами ощущалось ласковое тепло гладкого деревянного пола, «поглотившего» солнечные лучи. Приятно было тут ходить.
— Думаю, мы пока обойдемся без приборов. С вилкой и ножом потом освоишься, а может, и не придется, — отвлек ее от этого процесса спокойный голос Захара. — Ничего изысканного, не ресторан, — он вроде бы улыбнулся. — Лепешка, брынза в масле с зеленью, помидоры, огурцы. Вот, я тебе так сверну, — его ладонь уже как-то привычно обхватила ее руку, опустив на стол, позволив найти край тарелки. Вместе они «нащупали» еду.
Захар удобно все свернул, так, что она могла спокойно откусывать этот импровизированный «бутерброд» из согнутой лепешки, держа над тарелкой.
— Спасибо! — с искренним восторгом от вкуса, простого и такого насыщенного, поблагодарила после первого же прожеванного куска.
— Не за что, — вот поспорить могла, что он усмехнулся широко и довольно. — Рад, что тебе по вкусу. Пить будешь чай или воду?
— Можно воду? Она у тебя потрясающе вкусная, — испытывая почему-то смущение, Лэля спряталась за лепешкой.
Тот факт, что он мог ее рассматривать сколько душе угодно, а она такой возможности не имела, вносил сумятицу в душу. И как-то не ко времени вспомнила то, что он о ее одежде сообщил… То есть то, что она сейчас сидит только в его футболке и белье, по сути. Нет, холодно не было, наоборот, под волосами на затылке выступала испарина, когда об этом думала.
Тем же способом, что и еду, Захар подал ей чашку. А Лэля вдруг поняла, что она предощущает, ждет его касаний, заранее внутри трепетать начинает…
Все это очень сбивало с толку, заставляя терять ориентиры, которых и так сейчас имелось у Лэли немного.