– Честно говоря, я думал, что ты посетила это местечко сразу же, как прилетела в Лос-Анджелес. Мы ведь находимся всего в пяти минутах езды до международного аэропорта.
– Если бы я только знала!
– Какие пончики тебе взять? – Эйден обогнул машину и подошел ко мне.
– Можно шоколадный? – я волнительно облизала губы. – С ореховой крошкой! А еще с клубничной глазурью… или с банановой? И конечно же тот, что с маршмеллоу!
Эйден рассмеялся.
– В общем, попрошу завернуть все, что у них есть, а ты пока сядь в машину и подними стекло. Это очень опасный район.
Я выполнила все пункты и прилипла к окну, наблюдая за тем, как Эйден фотографируется с компанией молодых ребят, стоящих с ним в очереди. Да-да, несмотря на позднее время, здесь и в самом деле была очередь.
Спустя четверть часа, сжимая в зубах три бумажных пакета, а в руке –картонный поднос с двумя стаканчиками кофе, Бакли плюхнулся на водительское сидение. Я выхватила пакеты, развернула первый попавшийся и жадно вдохнула восхитительный аромат свежей выпечки.
– Святые небеса!
– Потерпишь пятнадцать минут, Техас? – спросил Эйден, заводя машину.
– Ого… – я прижала к себе тепленькие пакеты. – Не уверена. А куда мы поедем?
– На пляж Венис-Бич. Он всего в девяти милях отсюда.
Я расстегнула босоножки и забралась с ногами на сиденье.
– Только при одном условии.
Эйден с любопытством посмотрел на меня.
– И каком же?
– Всю дорогу ты будешь честно отвечать на любые мои вопросы. По рукам?
– По рукам, – Бакли послал вымученную улыбку и пожал мне руку. – Валяй.
– Та-а-ак…
Дьявол!
Мысли в голове моментально превратились в месиво. Словно кто-то погрузил мою голову в блендер. Мне хотелось задать столько вопросов, что я не знала, с какого лучше начать!
Эйден увидел замешательство на моем лице и усмехнулся.
– Дорога займет у нас не больше пятнадцати минут, так что я бы на твоем месте поторопился.
– У нас впереди целая ночь.
– Ты же не думаешь, что я потрачу ее на какую-то болтовню? – не отрывая взгляд от дороги, он положил руку на мое колено, а затем медленно сместился к внутренней стороне бедра.
Я отбросила его руку и крепко сжала ноги, стараясь дышать равномерно. Черт возьми, он не прикасался ко мне несколько дней, не считая уроки танцев, и я только сейчас осознала, как мне этого не хватало.
– Итак, первый вопрос… Кто твой отец?
– Шейн Бакли – республиканец, пьяница и картежник, – спокойно ответил Эйден.
Удивительно, но в его тоне не было ни намека на злость к отцу. Почему же тогда Бакли скрывает его ото всех? Этот вопрос я и решила задать следующим.
– На этом настоял мой публицист, – а вот и появилась злость. Эйден с силой сжал руль и продолжил: – Мне было четырнадцать. В то время мы с отцом жили в богом забытой дыре – Голдсборо, Северная Каролина. Моя мать бросила нас, когда мне было пять, и с тех пор отец начал прикладываться к бутылке. В двенадцать лет мне пришлось забить на школу и отправиться мыть машины, когда отец в очередной раз укатил в Вегас и не объявлялся целую неделю.