Синхронизация разных потоков обладала определённой устойчивостью, поэтому небольшие сдвиги туда-сюда на результат почти не влияли. Главное, чтобы на основной установке в 2012-м и ретрансляторе в 1982-м стояли одни и те же параметры переноса. И там, и там частота временно́й оси предполагалась равной второй гармонике. Мир номер «2» должен был слиться с начальным на удвоенной частоте. Только так «улетевший» на 30 лет в прошлое Андрей Фомин мог возвратиться в то время, где его ждали, где знали, что с ним действительно произошло, где трое друзей помнили бы не только своё новое прошлое, но и другое, из предыдущей реальности. В этом случае, оба варианта развития мира реализовались бы в равных долях, без каких-либо решительных изменений, не до такой степени радикальных, чтобы вдруг ужаснуться от собственных глупых попыток сделать этот мир лучше.
Тумблер в положении «2» на ретрансляторе.
Иконка с номером «2» на мониторе управляющего компьютера.
Два последовательных нажатия, сначала там, потом здесь, и процесс переноса-слияния станет необратимым.
Останется только память. О том, что потеряно безвозвратно.
Но так ли необходимо цепляться за прежнее прошлое? Насколько важно будет помнить о том, что случилось в последние месяцы, с августа по декабрь?
Шура бродил по комнатам и никак не мог решить для себя эту простую задачу.
Что лучше? Терзаться до конца жизни о погибшей Ларисе или забыть обо всём, что с ней связано, простым нажатием кнопки?
Решение пришло ближе к вечеру, когда вот-вот должен был появиться Смирнов.
Сев перед компом и включив программу настройки, профессор аккуратно перенес нужные данные о слоях «2» и «1» в скрытые файлы архива, а затем не менее аккуратно подчистил все сведения об изменениях. Теперь, даже если кто-то захочет проверить, всё ли в порядке, сделать это по-быстрому не получится.
Закончив с архивом, учёный откинулся в кресле и заложил руки за голову.
Примерно с минуту он молча разглядывал потолок.
Режимы «1» и «2» в их «машине времени» поменялись местами.
Смирнову об этом знать было не обязательно, а догадаться о том, что эксперимент пойдёт по другому сценарию, он всё равно не смог бы. Даже когда перенос завершится. Три с половиной месяца поисков и попыток вернуть приятеля из прошлого в настоящее просто исчезнут из памяти, словно их никогда и не было. Не будет теперь в новом 2012-м никакой опытной установки, теории свободного кварка, встречи с Ларисой, её нечаянной гибели… Ничего этого не будет уже завтра вечером…
А что будет? Скорее всего, что-нибудь совершенно банальное, объяснимое обычной житейской логикой. Из двух вариантов развития мира теперь победит тот, что моложе, тот, в котором сейчас Андрей. И это, наверное, правильно. Старое должно уходить, новое — занимать его место. Но они трое всё-таки будут помнить и то, и то. Что было в их прежней жизни и что стало в новой. Всё, за исключением небольшого отрезка времени их старой реальности, с августа по декабрь. И лишь по одной причине: из-за того, что некий профессор решил избавиться от вечной боли в душе́ и поменял названия двух миров. Второй стал «неожиданно» первым, а первый — вторым. Какая, в сущности, ерунда. Простая рассеянность, и ничего больше…