— Я редко это делаю…
Вздрагиваю и оборачиваюсь, обнаружив Охотника внутри.
Он что, открыл портал в мою спальню?
— …но сейчас позволю себе наплевать на чужие чувства… — продолжает Рэн, отрываясь от стены и подходя ко мне.
— Вы ошибаетесь: вы всё время себе это позволяете! — парирую, отступая.
— Вы опять не дослушали — и уже сделали вывод, — качает головой мужчина.
— И чего же я не услышала? — бросаю ему, упираясь ногами в край кровати.
— Я позволю себе наплевать на чужие чувства… потому что ваша гордыня способна погубить нас обоих, — наклонившись ко мне, произносит Охотник.
— Не надо этого делать, — шепчу напряженно, неожиданно почувствовав страх внутри.
— У вас сейчас ничего не болит? — ровным голосом уточняет мужчина.
— Нет, — сосредоточенно глядя на него, отзываюсь всё также тихо.
— Тогда простите, но я всё же сделаю то, чего мы оба хотим.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Паук, паучок, миленький мой! Пожалуйста, помоги мне! Не знаю, как ты это сделаешь, понятия не имею, как это делается в принципе, но, пожалуйста, перетащи меня в мой замок! Прошу тебя! В мой замок, в мою спаленку! Если не перенесёшь, я руки на себя наложу — а мне этого делать никак нельзя! Я теперь тут не одна, в этом теле. Точнее, не вдвоём мы уже, а втроём! Паучёчечек! Прошу тебя, родненький! Если он сейчас проснётся, я ж сквозь землю провалюсь! Я же сдалась ему без боя! Весь кропотливо накопленный уровень феминизма вылетел в трубу — стоило ему взять меня… Нельзя так, паучок! Мудрый, хороший, защищающий меня всякий раз, когда я в беде! Я сейчас в беде!!! Мне помощь нужна! Моральная! От тебя!!! Открой портальчик, пожалуйста!!! Век благодарна буду! Сделаю, что попросишь! Только перенеси меня отсюда!!!
В голове неожиданно пустеет, а тело стремительно теряет тепло — словно энергия куда-то уходит… открываю глаза и вижу черный контур прохода на периферии зрения. Вообще не могу объяснить это явление: портал как будто есть, и при этом его как будто нет. Словно он только в моём воображении при том, что мои глаза открыты… делаю движение в сторону этого прохода и резко меняю положение тела из строго горизонтального в вертикальное.
Едва удерживаюсь на ногах и только и успеваю, что поймать простыню, обмотанную вокруг тела. Встречаюсь взглядом со служанкой, случайно шедшей мне навстречу…
… и её истошный крик едва меня не оглушает!
— Тише, — шиплю, хватаясь за уши.
Та испуганно отбегает к стене, затем часто кивает и убегает в сторону лестницы.
Она же меня знает, пусть и не прислуживает лично, — чего так испугалась-то?