– Я приду на свадьбу, Дэми, – громко сказал Смит. – Поздравляю… э… с помолвкой. Что вам подарить?
– У вас же акции «Джонсонс беби»? – невинно уточнил я и широко улыбнулся: – Нам они очень понадобятся в ближайшие месяцы.
– Будут тебе акции, – пробурчал старик.
– Спасибо за внимание, – закончил я.
И повернулся, чтобы уйти со сцены, но столкнулся взглядом с Евой.
Выйдя из примерочной, я застыла напротив зеркала. В отражении покачивалась белая пышная юбка, будто сбежавшее с неба облако, а лиф оказался таким тугим, что я едва дышала.
– Элайза, неси другое. Маловат размер.
– Попробуй это. – Дизайнер появилась из-за высоких рядов с платьями, протянула мне другое свадебное. Пока я, измученная и уставшая от беготни по магазинам и бесконечному переодеванию, выползала из облака в какую-то кремовую трубу, женщина убежала вглубь салона со словами: – Сейчас принесу еще.
Выровнявшись, я поправила атласный лиф, что довольно неплохо облегал мою подросшую грудь. Красиво, но чего-то не хватает. Это уже двадцатое или тридцатое платье. Мне ничего не нравится! Все не то.
Я измученно улыбнулась себе в зеркало. Сегодня нужно выбрать его, потому что свадьба через три дня. Дальше тянуть некуда. Эти три недели проскакали мимо и возвращаться не собирались. Никогда не думала, что подготовка к свадьбе заберет столько сил и времени.
Глянув на обручальное колечко с довольно крупным бриллиантом, что подарил мне Дэми, я снова вспомнила, как мы ругались после концерта, а потом он… объявил о помолвке публично. Решил все за меня.
Но я на мишку не злилась. Мне не хватало этого властного и сильного плеча, на которое могу опереться. Тогда я должна была разобраться в себе и в нем, понять нужна ли я ему, а он мне. Леонов неожиданно подтолкнул к правильному решению – сказал «будешь моей, и все».
Буду, куда я денусь с подводной лодки?
Немного страшно было, что наши чувства пройдут, раскрошатся в проблемах и буднях, что мы не сможем любить друг друга, как отец любил мою маму, но я все равно уже отступать не хотела. Свадьба так свадьба. Всегда можно развестись, для Дэми это не впервой. Требовать от него любви, о которой всегда мечтала, я не смела, потому что сама еще не определилась с чувствами.
Люблю? Или мне просто с ним хорошо?
Я не знала, не понимала разницу. Что-то согревало душу, когда думала о Защитнике, но как отличить привязанность и благодарность от любви?
А еще мы бесконечно ссорились и ругались. Но это было так странно и так страстно. Сладко. Вкусно. И нескучно. Дэми все еще думает, что Вилли виновен – все улики указывали на друга, но я упорно стояла на своем, и после того, как три дня Леонова к себе не подпускала, заявив, что он будет на голодном пайке, пока не включит мозги, мишка сдался – пообещал, что изучит дело Хилла глубже, но гарантий никаких не дает. Если Вилли виноват – ему придется отвечать.