Я даже немного испугалась. Никогда не видела Артура таким.
Взволнованным. Заикающимся. Вопящим невесть что. Он даже покраснел! И глаза у него совершенно безумные…
— Ты чего? — пролепетала я.
— Я тебя люблю, вот чего.
Он сделал шаг ко мне, схватил меня за руки и притянул к себе.
Я и пикнуть не успела, как его руки обвили мою талию, он зарылся лицом в мои волосы и крепко-крепко прижал меня к себе…
Артур
Как долго я этого ждал!
Ева в моих руках. Я вдыхаю запах ее волос, прижимаю ее к себе — такую хрупкую, нежную, горячую.
Чувствую, что меня бьет дрожь.
От волнения. От счастья. От дикого желания — что уж скрывать.
В груди разливается блаженное тепло. И что-то трепещет. Как крылья бабочки. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного…
Коза попалась. И она не вырывается. Не брыкается и не кусается.
Она поднимает на меня глаза. Я держу ее лицо в своих ладонях. Вижу безграничное удивление.
Она хочет что-то сказать. Но я прикладываю палец к ее губам.
— Тсс!
Они мягкие, нежные и такие манящие, что через меня проходит разряд тока. Я не могу ждать ни секунды.
Я целую ее.
Реальность исчезает.
Я начинаю осторожно, касаясь ее губ легко и нежно. Но потом у меня сносит крышу. И я жадно впитываю их, неистово изучаю, пытаюсь проникнуть глубже…
Мы оказываемся на кровати. Ева подо мной. Я целую ее шею, добираюсь до хрупких трогательных ключиц, и мне хочется съесть их.
Дикое желание. Я весь сейчас состою из диких желаний…
Я уже забираюсь под вырез, я почти рву футболку зубами. Меня трясет, перед глазами пелена…
И тут Ева внезапно отталкивает меня.
— Хватит!
Я замираю.
Сердце бешено колотится. В ушах пульсирует огонь. В груди — проснувшийся вулкан.
Я весь — вулкан.
Как думаете, можно остановить проснувшийся вулкан? Природе такие случаи неизвестны. Но я остановился.
Я смог.
— Ты чего? — снова произносит Ева.
И толкает меня в грудь.
Я приподнимаюсь. Она отползает от меня и забивается в угол кровати.
— Ты что… боишься меня? — поражаюсь я.
— Ты ведешь себя странно, — выпаливает она.
А сама раскраснелась, тяжело дышит, поправляет выбившиеся локоны и прикусывает нижнюю губу…
Блин! Как это больно!
Невыносимо.
Смотреть на нее — такую желанную, такую невозможно сексуальную, помнить, как она только что отвечала на мои поцелуи… Да, отвечала! Она целовала меня в в ответ, она обнимала меня и гладила своими маленькими ладошками.
А теперь Ева смотрит на меня с безопасного расстояния…
Ей было хорошо. Так же, как и мне.
Что случилось?
Наверное, надо объясниться. Более подробно. А то я просто выпалил: “Люблю тебя”. И набросился, как безумный.