Я повернулся и чуть не поскользнулся на покрытой льдом плитке.
— Что ж ты у нее не спросишь из-за чего мы расстались? — почти прошипел, терпение лопалось, кисти сжались в кулаки.
— А что спросить? — брат пожал широкими плечами и достал еще одну сигарету: сладко затянулся и пустил густое облако дыма в светлое небо. — Как ты полгода делал вид, что любишь, а потом сам потребовал развод без повода? Надоела?
— Это она так сказала? — я шагнул ближе, накрыв брата своей тенью. — Она подлая сучка и обманщица. Егор, послушай, все совсем не так, как ты думаешь. Я с ней расстался из-за…
Дверь скрипнула и наружу вывалилась веселая Ирина. Веселая не в прямом смысле. Она истерила, ржала, как кобыла, и складывалась пополам, придерживая живот.
— Даже раз в год и палка стреляет, да, Гроза? Да-а-а, сукин сын ублюдочный! — она бросилась на меня с кулаками, а я отодвинул ее одним движением руки и увел корпус в сторону, отчего бывшая не удержалась на высоких каблуках и рухнула в сугроб.
— Не трогай ее! — толкнув меня в грудь, заорал брат.
Я еле устоял на ногах, злость катилась по венам, пульсируя, угрожая затопить яростью.
— Пусть она меня не трогает, и к Насте на километр не приближается! — я толкнул его в ответ. — А теперь слушай: эта тварь врала мне, что беременна. Полгода водила за нос! А потом все рассыпалось в один момент, как карточный домик. Хотел правду? Вот она веселенькая истина! Берите, кушайте!
— Хорош братец, — съязвил Егор и хрустнул широким подбородком. — Сам заврался, а на девушку сворачивать будешь? Нехорошо-о, — он внезапно замахнулся и по касательной ударил меня в скулу, но я неосознанно уклонился. — Вечно ты самый лучший! Саша то, Саша это! Задолбал! Отец с тобой носился, дело тебе передал, а Егорушка еще ма-а-аленький, — брат кривлялся и сдавливал руку до хруста. Замахнулся еще раз, но я блокировался и ответил на удар: кулак врезался в подбородок Егора и рассек кожу возле нижней губы.
Брат рухнул рядом с Ириной, накрыв ее дымкой встревоженного снега.
Они что-то верещали и кричали, но я не слушал. Мне нужно было уйти, потому что дальше этот бред продолжаться не может.
И только когда я дошел к двери и схватился за ручку, в спину толкнулось ехидное:
— Уверен, что краля от тебя беременна, холостой патрон?
— Скорее всего, у вас будет девочка, — сказала врач. — Голова, ножки, ручки. Сердце активное, отклонений… — она повернула смазанный гелем датчик. Я зажмурилась и задержала дыхание. — Да, все хорошо. Срок около четырнадцати недель.
Саша, вцепившись в мою руку, смотрел в экран, где в серо-черной трапеции можно было увидеть силуэт маленькой крохи.