— Пусть… — Малинка бросила обжигающий взгляд через плечо, — Гроза выйдет.
— А как же, — поддержал ее прихоть Давид, — выйдет, чтобы принести нам гранатовый сок. Быстро! — он махнул, показывая на дверь. — Возле приемной есть бар. Принеси девушке напиток.
— Я ничего не хочу, — уперлась Чудакова.
— А мы не тебе. Мы ему, — и друг опустил взгляд на ее живот. — Или есть возражения?
Настя уронила плечи и замотала головой.
Когда я вернулся, Давид увлеченно что-то рассказывал и активно жестикулировал. Очередная байка, любит он это дело.
— Ну, что, папанька? — обратился он ко мне, стоило подойти ближе. — Анемия — вещь не смертельная, но нужно быть осторожней.
— И что мне делать? — спросила Настя.
— Что вам делать, — подчеркнул друг. — Хорошо есть, много пить, гулять на свежем воздухе и не нервничать.
— Я постараюсь, — Малинка заломила пальцы и втянула голову в плечи.
— Да, Сань, — Давид наклонился и распахнул ящик стола. Покопался в нем и выложил перед Настей файлик. — Нашел я для тебя информацию. Твоя распрекрасная бывшая женушка не рожала никогда. Это тебе любой гинеколог подтвердит, у которого она была на приеме. Водит она тебя за нос.
Настя заинтересованно бегала глазами по бумаге, и я видел, как дрожат ее губы, а руки сжимаются в кулаки и белеют.
— Но, — резко добавил Давид, отчего Малинка дернулась, а я, пользуясь моментом, подошел ближе и положил руки на ее плечи. И она не оттолкнула.
Друг поднял одну бровь, поиграл ней, а потом выдал:
— Но ребенок на самом деле твой. Я лично перепроверил. Из-за этого пришлось так долго ждать.
— Как это? — прошептала Настя.
— А вот так, — Давид вытащил документы из файла и перелистнул несколько страниц. — Врачебная тайна и подкуп, а другими словами — суррогатное материнство. При чем, сроки ее обмана и родов совпадают. Видимо, Ырка хотела большую семью, но не собиралась портить хфыгуру, — он хохотнул. — Вовремя ты ее запалил, Сань.
Я несильно сжал пальцы на плечах Насти, а она неожиданно подняла голову и посмотрела мне в глаза. В глубоких радужках искрились синие звезды.
— Прости меня, я… — и она заплакала, спрятав лицо под ладонями.
Я присел на колени и повернул ее стул к себе. Одна рука Насти была плохо заклеена лейкопластырем, под ним виднелась глубокая резаная рана. Я поцеловал нежную кожу и мотнул головой.
— Прости, что сомневался. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Ну же, не плач, я рядом, никуда не ухожу. Малинка…
— Сань, а с рукой что? — Давид вытащил бинты, баночки со спиртом и засмеялся. — Да вы прямо близнецы сегодня. И-и-и-и, — он хихикнул, — не благодарите.