Это почти бесполезно. Ну, не цепляют меня местные дрыщи-музыканты. Не знаю почему, но большая часть парней — это такие ху-у-уденькие, костлявенькие и низенькие ребята. Они не в моем вкусе. Я хочу ПЛЕЧО, а не острый угол в висок, когда буду прижиматься к моему мужчине. И вообще, я не готова к отношениям после Эдика. Тем более, вот не ёкает у меня, даже к Алексею нет никакой тяги. Я какая-то неправильная…
— Важное, конечно, а то я бы затащил его в подвал, сказав, что так и было.
— О, так вы маньяк, — я наигранно захлопала ресницами и прикрыла ладошкой рот. — Боюсь-боюсь…
— Да хватит «выкать», — возмутился Алексей, сдерживая смех. — Давай, на «ты» перейдем? Я ведь не намного тебя старше.
— Это будет удобно?
— Еще бы! Неудобно чувствовать себя стариком, — пакет из рук дирижера опустился на стол.
Я проследила, как изнутри появились румяные булочки, что-то завернутое в пищевую пленку и несколько кексов.
— Голодная?
Я уже допивала простудный чай и чувствовала, как напиток добирается до клеточек моего тела и остужает его изнутри.
Приподняла почти пустую чашку и отрапортовала:
— Лекарство принято, можно и поесть.
— Мне нравится такой подход, — он обернулся через плечо и задержал взгляд. Но я никак не могла его прочитать. Кого он во мне видит? Девушку, коллегу, друга, ученицу? Почему на «ты» переходит? Не даю ли я ложную надежду? Я это жутко не люблю.
— Ты чего на подоконнике сидишь? Там дует, — Алексей подошел ближе и всмотрелся в мое лицо. Так загадочно и пронзительно, что я с опаской отстранилась.
— Просто город, — отвернулась, стараясь не выдавать свои переживания и сомнения, и выглянула на раскрашенную фонарями площадь, — такой красивый ночью. Там где-то над белыми шапками деревьев небо, утыканное звездами, как гвоздями.
— Хорошо видеть мир вот таким, — проговорил мужчина, отдалившись, и стукнул чашкой по столу.
Неосознанно обернулась на звук. Алексей смотрел мне в глаза и недвусмысленно улыбался, но я его не боялась. Он теплый человек, это чувствовалось.
— Мир твоими глазами кажется не таким и плохим, — договорил он и распечатал пленку. — Теплый бутерброд специально для тебя, — положил аккуратно на тарелочку. — А во мне давно умер романтик.
— А я без этого погибаю… — стало спокойно. Мне казалось, что между мной и этим человеком есть какая-то странная гармония. Она не походила на отношения мужчины и женщины, от взгляда на Алексея не дрожало все внутри, не застывало сердце под ребрами, а просто становилось уютно. Наверное, так рождается дружба.
— Есть у меня к тебе предложение, — бодро проговорил дирижер и, поправив тугой хвост, взял со стола кекс и присел на край стола.