— Ты пахнешь острой гвоздикой, прохожий… — я говорила порывисто, дышала тяжело и запрокидывала голову, когда сдержать стон было невозможно.
Саша просипел:
— Еще… Скажи…
— И кипарисовым эфирным маслом, — обнаглев, я залезла ладонями под его футболку, и обнаженная кожа оказалась на ощупь, как теплый бархат. Ею не получалось насладиться тактильно, хотелось еще, еще и еще…
— Как тебя зовут, Малинка? — Саша укусил меня за ухо и подцепил зубами сережку. Колючки щекотки побежали по рукам, обернули плечи шелковой гладкой простыней и замерли в узле чуть ниже пупка.
— Не скажу, — глухо засмеялась я.
Это было до невозможности невозможно. Он — такой красивый, высокий, крепкий. Аполлон в моих ладонях, с вечностью на кончиках пальцев, потому что его игра на фортепиано, его отдача инструменту была так возбуждающа, что я даже сейчас слышала в кабинете аккорды и пассажи.
Не знаю, когда все дошло до точки невозврата, но я и не хотела останавливаться. Мне нужно было это продолжение. Именно вот такая страсть: неожиданная, стремительная, незабываемая.
И его пальцы: проворные, настойчивые, не принимающие отказа. Он выбивал из меня столько хрипов и стонов, что мне казалось я перекричу и праздничную музыку.
Звякнула молния, стало горячо от жажды почувствовать его в ладони. Стыд куда-то улетучился, остался только огонь, пожирающий наши тела заживо.
Я сама подалась вперед и позволила ему наполнить себя. Искры сыпались из глаз, когда он качал меня на мускулистых руках и целовал-кусал мои губы, толкаясь во мне трепетно, но настойчиво. У меня все болело и ныло от желания быть с ним одним целым. Я подхватывала его темп и цеплялась изо всех сил за сильные плечи.
И пришло осознание.
Я его никогда не забуду. Никогда не смогу выпустить из сердца. Внезапное проникновение в мою душу стало необратимым. Как музыка, которая вспыхивает в голове, и пока не переложишь ее в аккорды и ноты, будет бесконечно мучить. Так и его образ, запах, голос навсегда отпечатался во мне клеймом. Даже если я захочу забыть, не смогу.
Я хотела слушать блюз наших тел, хотела оставить только эти воспоминания, чтобы не было Эда, не было боли и лжи. Пусть случайный незнакомец, пусть опьяненные праздником поцелуи, лишь бы вычеркнуть из себя прошлое и позволить впустить в душу настоящее и будущее. Я не глупая, чтобы тешить себя пустыми надеждами и верить, что наш быстрый перепихон перерастет во что-то большее.
Широкие движения и скрип дерева подо мной добавляли нашей композиции особое звучание. В ритме сальсы мы двигались друг другу навстречу и горели похлеще протозвезды.