Стоп! У меня есть Малинка…
— Ты просто все умеешь, зачем тебе учиться? — выдавил я и перекинул ногу на ногу. Втянул осторожно воздух через нос и прикрыл глаза до узких щелок.
— Я не все умею. Глупости, — она не говорила, а шептала, и от ее голоса у меня кожа покрывались колючими мурашками.
Взяв себя в руки, я подвинулся и примостился со своим стулом рядом с девушкой. Это уже профинтерес. Я смогу задавить свое либидо, заткнуть рот похоти и просто заниматься со студенткой уроком. Какой я педагог, если не могу ей ничего показать? И какой я преподаватель, если начну позориться стояком в штанах?
— Смотри, я играю намного хуже тебя, — говорить было сложно, но я держался.
— Вранье… — она тихо засмеялась в кулачок. Ее румянец прятали пушистые волосы, которые она все время перебрасывала назад и приоткрывала крошечную ямочку на левой щеке.
— Да зачем мне это? — сыграл ей небольшой этюд. Пальцы слушались через раз, хотя я очень старался не упасть в грязь лицом.
— Вы просто неправильно держите руки, — Настя неожиданно накрыла мою ладонь своей и показала, как нужно. — Здесь, — маленький пальчик кольнул снизу в ладонь, — будто мячик. — Меня прошило горячим теплом, а Настя тут же отдернулась, сложила руки на коленях и опустила глаза. — Просто нужно расслабить руки, они у вас очень напряжены. Из-за этого нет свободного, легкого звука, — говорила куда-то в пол и подрагивала. Что с ней? Что со мной?
— Покажи еще раз, — попросил я. Это было странно, но ощущения от ее прикосновений напоминали Малинку, и меня начинали пробирать догадки.
Девушка взглянула на меня немного испуганно, а потом кивнула и спрятала глаза за пышным локоном волос. Это не может быть она, слишком нелепое совпадение.
— Нет, я больше не могу, — совсем тихо выдохнула Чудакова и потянулась за одеждой и рюкзаком. — До свиданья, Александр Олегович! — и снова откинула волосы и уложила их на другое плечо.
Я сидел и смотрел на две родинки, что выглянули из-под светлой футболки и спрятались, стоило девушке податься вверх, и не знал, что сказать. Дыхание сперлось в груди до маленькой точки и не позволило мне шевельнуться и окликнуть ее. А студентка резко дернула ручку и хлопнула дверью, оставив меня одного.
Малинка…
Вот идиот… Настоящий слепец и придурок. Можно только представить, что Настя надумала, пока я не мог догнать истину своими черепашьими мозгами.
Отлепившись от стула, я схватил с пианино ее шарф и рванул на выход.
— Настя! — закричал в пустоту. Я — слишком медлительный слизняк.
Она ушла.
Ударил себя ладонью по лбу: сильно. Так, что искры из глаз посыпались. Как? Как я не узнал ее сразу? Пиздец просто! Если она меня пошлет — я пойму. Буду биться о стену тупой башкой, но пойму.