Мне было шестнадцать, когда королевский гонец привез в наш замок письмо. Нам не надо было вскрывать его, чтобы узнать содержание. Траурная лента и личная печать его величества говорили сами за себя.
Мама упала в обморок. Папа стоял прямой, как копье. Лицо белее извести. Я же оцепенела и надеялась на чудо. Всю свою жизнь я только и делала, что ждала чудес. А они так и не случались - ни в тот день, ни после.
Когда семейный лекарь привел маму в чувство, отец распечатал письмо и зачитал вслух. Слова доносились меня, как сквозь завесу тумана. .Пал смертью храбрых. .Отечество никогда не забудет. .Корона в неоплатном долгу у доблестного героя.
Папа закончил читать, и письмо выпало из его пальцев. Я смотрела, как оно медленно порхает, опускаясь на пол. Казалось, этот пергамент с позолотой по краям будет лететь вниз целую вечность. А минула всего лишь какая-то жалкая секунда. Время для меня растянулось. Стало вязким, тягучим, как болотная жижа.
Мама зарыдала. А я не могла. Мне все еще казалось, что это кошмарный сон. Вот-вот я проснусь - и побегу к Ричарду, живому и невредимому. Он подхватит меня на руки и закружит, будто я все еще его маленькая шкодливая сестренка.
Но этот кошмар случился наяву. Первый из череды невыносимых кошмаров моей реальности. А сон пришел позже.
В тот вечер мы обнимали друг друга. Пытались утешить как могли. Я не хотела отпускать маму с папой - словно боялась потерять, как Ричарда. Но герцог все же отправил меня к себе в спальню, а сам увел маму.
Я долго не могла уснуть. А когда наконец скорбь отпустила мой измученный ум, я провалилась в сон - и увидела Ричарда. Точнее, не его самого. Я видела его глазами, знала, что это он.
Шел бой. Мужчины, воины рубили друг друга насмерть. Хлестала кровь, свистели стрелы, слышались вопли раненых и умирающих. Ричард разил врагов - солдат империи Ромедар с черными плюмажами на шлемах.
А они набегали и набегали, словно демоны из разверзнутой преисподней. Наши воины бились неистово и отважно. Но проклятые имперцы превосходили числом в несколько раз.
Ричард заколол ромедарского всадника, который набросился на него, и скомандовал отступление. Не прекращая бой, наши солдаты стали отходить.
И вдруг спину разорвала страшная боль. И я тут же будто увидела сверху, как доспех Ричарда сзади пронзил громадный арбалетный болт. И в то же время оставалась в его теле, чувствовала все то же, что он.
Мой брат уронил руки - и вывалился из седла. Лошадь промчалась вперед, волоча по земле его бездыханное тело. А меня охватил жар. Я горела, агонизировала вместе с ним. Все внутри и снаружи меня горело. Огонь захлестнул небо и землю...