Однажды Хольм, совсем еще волчонок, спросил, зачем клясться Луной днем, ведь ее нет на небе. И отец ему сказал: «Необязательно видеть Луну, чтобы знать о ней. Ведь когда я в походе, я все равно остаюсь твоим отцом, правда? Днем Луна уходит на покой, но она всегда следит за тобою. И ты должен жить по законам чести и нашим обычаям, потому что отражение Луны всегда в твоем сердце и в твоих глазах. Пока ты достоин имени Волка, Луна с тобой».
«Пока мы с Лестаной живы, не все потеряно, — устало подумал Хольм. — Это как Луна. Ты ей веришь, и не обязательно ее видеть».
Он все-таки задремал и проспал целый час. А на рассвете явился Брангард. Мрачный и еще сильнее осунувшийся, будто не спал вторую ночь. И явно пахнущий тревогой и страхом даже для человеческого чутья Хольма.
Брат глянул на Рысей, бросил на кровать сверток с чистой одеждой и велел:
— Оставьте нас. В коридоре подождите.
И добавил, поморщившись, когда Рыси недоверчиво замерли в дверях:
— Не сбежит, головой отвечаю.
Оба Кота нахмурились, но вышли, Брангард закрыл за ними дверь и торопливо заговорил:
— Вы уезжаете прямо сейчас. Так хочет сама Лестана. Чтобы в дороге ее рана не открылась, поплывете в Арзин по реке. Мы наняли торговую ладью Барсуков, у них целый караван с надежной охраной. Но на вашей ладье не будет никого, кроме самих Барсуков, посольства Рысей и тебя — таково условие Ивара. Понимаешь?
— Думаешь, он попробует снова? — медленно спросил Хольм, внимательно вглядываясь в лицо брата. — Опять подберется к Лестане?
Брангард не прятал глаза, но толку! Никогда Хольму не удавалось узнать от брата то, что Бран сам не хотел рассказать.
— Что? Да нет же! Хольм, не думай о Лестане! За ней найдется, кому присмотреть! Подумай о себе!
Брангард устало потер виски и глаза, заговорил снова:
— Здесь Рыси ведут себя прилично, а вот когда останешься с ними один, без целого города за спиной… Ивар поклялся, что до самого Арзина никакого вреда тебе не будет. Луной поклялся! Но он боится, что ты сбежишь. Или перебьешь всех на судне. Или еще какую дурость выкинешь. Потому он потребовал…
Брат замялся, и Хольм нутром почуял, что у Брангарда язык не поворачивается что-то сказать.
— Ну? — поторопил он. — Цепи, что ли, надеть на меня хочет.
— Почти. — Брат отвел взгляд, потом снова глянул Хольму в лицо и обреченно выдохнул: — Клетка. Он требует, чтобы ты всю дорогу был в клетке. У него всего шесть воинов, понимаешь? И он даже не врет, что боится… Ну, почти не врет… Хольм!
— Ничего, — процедил Хольм сквозь зубы, смиряя беснующегося внутри зверя. Что-то часто ему приходится это делать. И придется еще чаще, тут и к ведьме за предсказанием не ходи. — В клетке, значит? И моему слову он не поверит?