– Да мы сейчас мало чем отличаемся, только корабли у нас с гривой и двумя парами ног, – Сальвий приподнимается и оценивает расстояние до трех мирно пасущихся пегих жеребцов.
– Что вы будете делать дальше? Мы на равных… Либо вместе, либо врозь, – голос Марка звучит как-то иначе, в нем нет жесткой иронии и отвращения к людям.
– Мне некуда идти. Если есть шанс разбогатеть – неважно, на какой земле… Я буду там! – Сальвий потягивается и смачно зевает – великан устал и хочет спать.
– А я хочу узнать этот мир. И открыть его для брата. Кого я обманывала все это время? Царство, замужество, дети… Нет. Звон мечей, свист стрел, новые закаты, – Заряна зевает следом за Сальвием.
– Будь ты проклят, Меркурий! Тут прямо целая команда! – Марк борется со своим организмом, но не выдерживает и тоже расплывается в громком устрашающем зевке, заставляющем жеребцов ответить испуганным ржанием.
– Неплохо потасканная штормами, я бы сказал, – Сальвий выставляет свою черную руку с ладонью цвета топленого молока.
– Значит, вместе? – Заряна осторожно касается запястья Сальвия, но потом решительно сжимает его руку.
– Вместе! – Марк кладет свою мозолистую ладонь сверху.
Пятнадцать пальцев, словно муравьиные усики, чутко улавливают шум ветров, бушующих в сердцах их хозяев. Ветер теперь один и дует он на восток!
Глава 18
Мать птичьего народа
Остров Огуречный, Гирканское море
1
Фраат лежит под холщовым навесом: его дыхание, смешиваясь с приморским ветром, заставляет песчинки играть в витиеватом хороводе. Он еще совсем мальчик, но волею богов никогда не держал в руках меч из кипариса – сразу же учился драться на разящем железе, покалечив множество своих сверстников. С тех пор Фраат полюбил вид и вкус крови – она и есть та сила, что когда-то давно превратила обычное кочевое племя парнов в великих воинов. Она обильно заливала поля Гавгамел, когда его отважные пращуры бросили вызов Александру Македонскому, она капала с клинка Аршака, когда он не побоялся пойти на завоевание Парфии…
Кровь тонкой струйкой стекает из крупного горбатого носа Фраата – такие были у всех пяти Аршакидов, что до него носили царские короны. Все они вошли в историю как не ведающие страха, беспредельно сильные… Но здесь и сейчас Фраату страшно. Он совсем еще мальчишка, и он умирает. В солнечных бликах юный владыка видит гарцующих всадников. Кто они? Да, конечно… Это духи предков, те самые быстрые и свободные парны с окровавленными клинками победы. На авестийском наречии «парны» – значит «блестящие», «сияющие». Господи, так оно и есть! Они все ближе и ближе. Они пришли за ним. Фраат чует запах смерти.