– Пить! – Фраат с трудом разлепляет сведенные скулы и приподнимает голову. В лицо юноше ударяет ветер, ошарашивая глаза горячим песком. Нет. Это не всадники, это всего лишь бродяга-суховей… – Пить… – лихорадочно облизывая губы синюшного цвета, хрипит парфянский царь.
Деметрий достает плошку воды и мокрой тряпкой смачивает губы монарха.
– Плохи дела, государь. Одной стрелы с ядом нгва хватит на две с половиной сотни человек. Ты умираешь, Фраат Второй!
– Должно же быть противоядие… – голос Фраата звучит уже спутанно.
Родогуна нежно гладит брата по голове:
– Правда, думаешь, что после того, что ты со мной сделал, я спасу твою жизнь?
– Я… отдам вам… восточную область… Маргиану… Деметрий может… стать сатрапом… – каждое слово дается Фраату с большим трудом.
Деметрий меняется в лице. Родогуна видит это и, схватив за рукав, отводит в сторону.
– Ты ведь не будешь торговаться с покойником? Мы вернемся и возьмем всю Парфию!
– Милая, как? Сурены не простят гибель своего вождя. Никогда. Они слишком сильны!
– И что? Ты согласишься стать наместником Фраата?
– Антиохия Маргиана – огромный город, населенный греками. Ты слышишь меня – греками! Он был основан моим предком Антиохом Сотером, это часть моей фамильной империи, понимаешь? У меня есть план…
Родогуна плюет Деметрию под ноги:
– Какой же ты трус, Деметрий! Готов урвать кусок с царского стола? Боишься бросить вызов даже мертвецу? Тогда я сделаю это сама!
Родогуна разворачивается, чтобы вернуться к брату, но теперь Деметрий хватает ее за руку.
– Не смей! Говорю тебе! Маргиана – это лишь часть эллинского мира на Востоке. Я смогу сплотить его весь. Обещаю!
– Обещаю, – передразнивает девушка. – Как ты можешь обещать? Здесь ты не царь, здесь ты вообще никто! – Родогуна с презрительной улыбкой убирает его руку и уходит.
Деметрий со злостью оглядывается вокруг: в бреду мечется умирающий Фраат, Родогуна – словно фурия, ожидающая смерти брата, и, наконец, проклятое море с затаившимся чудовищем. О боги!
– Плохо. Очень! Убить вождь… Мужчины…
Перед Деметрием стоит группа туземцев в боевой раскраске. Один из них – старик с коричневатой сморщенной кожей и седыми курчавыми волосами – говорит на ломаном греческом.
– Нгва. Нужно против нгва! – Деметрий пытается подбирать слова, помогая себе знаками.
– Мужчина идти за мной. Она здесь остаться! – показывает староста в сторону Родогуны.
Два воина берут Деметрия под руки.
2
В центре острова десятка три аборигенов подпрыгивают у костра и поют заунывные песни. Рядом с огнем шаман – дряхлый старик в незамысловатом головном уборе из птичьих перьев – осторожно берет руками небольшие бледно-желтые личинки и складывает в большую каменную чашу. Стража заставляет Деметрия присесть рядом. Тут же оказывается и старик.