Я прислушиваюсь с интересом, давно желая узнать о местной религии. Значит, вот кто такая Имори!
— Что же, я просто обязан остаться до праздника, — продолжает Икел, и Леастер мрачнеет ещё сильнее. — Надеюсь, на балу я повстречаюсь с Тагелом.
— Что? — не сумев сдержаться, вздрагиваю я. — Тагел…
Прикусываю язычок, потому что блондин с подозрением прищуривается, и в этот миг становится так похож на иен Огаута, что холодеет затылок. Я рассматриваю мужчину, отмечая не только внешнее сходство, но и различия. Несмотря на то, что всё во мне требует быть от дракона как можно дальше, я не могу не заметить, что иен Вудраф менее высокомерен и презрителен к людям.
Решаюсь уточнить:
— Вы же знаете о праве властителя? Неудивительно, что у меня нет желания встречаться с иен Огаутом.
— Ах, право! — хищно улыбается Икел и насмешливо смотрит на принца, а тот поджимает губы. — В уделе Тагела не только отмечают старинные праздники, но до сих пор царят архаичные законы. Я пытался доказать, что давно настало время перемен, но мой недобрый кузен и слышать ничего не пожелал.
— Так вы кузены? — замечаю я.
— Почти, — лениво отмахивается он. — Это человеческое слово лучше всего отражает наше родство.
Уловив сходство с подобным жестом Тагела, я отворачиваюсь к окну. Всё же странно, что мне так отчаянно хочется выскочить из кареты и бежать от Икела без оглядки, — по сравнению с иен Огаутом он кажется. более человечным, что ли. Приятный собеседник, ведёт себя с нами наравне. Скорее всего, меня снова наполняют чувства настоящей Лексии. Ведь какой-то дракон уничтожил её родителей.
А какой?..
Я смотрю на иен Вудрафа и вдруг понимаю, что никто не говорил, что именно Тагел спалил родовой замок Риасант.
Стоит только прибыть в замок Леастера, я ссылаюсь на головную боль и уединяюсь с Лициной в своей комнате. Но на кровать и не смотрю — сразу подхожу к стене, на которой висит драконий череп, и простукиваю его.
— Что вы делаете? — опасливо уточняет служанка.
— Ищу тайник, — делюсь с ней подозрением. — Я много думала о поведении принца и решила, что это жуткое украшение здесь висит для устрашения Лек… Меня! Но вдруг пришло в голову, что напоминание о трагедии — прекрасное место, чтобы спрятать нечто опасное.
— Я не понимаю вас, леди, — ещё сильнее пугается Лицина.
— Лучше помоги, — зову её, заглядывая вниз. — Кажется, я нашла.
Она приближается неохотно, явно чувствуя рядом с черепом себя неуютно. Я же знаю, что мёртвые не причинят вреда. Даже драконы! Кости — это всего лишь кости. И мне кажется, настоящая Лексия тоже так думала. И была не просто запуганной влюблённой дурочкой.